Игра хаоса 13 - Алексей Рудольфович Свадковский

— Твоя голова украсит коллекцию отца, а твое оружие пополнит мой арсенал.

Кожа чернеет, глаза вот-вот выпадут из орбит, дыхание почти неслышно. Могучее тело борется, но ничто не в силах остановить саму Смерть. Соперник был уже почти мертв, она слышала, как замолкает стук его сердца, и напоследок решила спросить:

— Ну как, тебе нравится мое гостеприимство?

Острая сталь, коснувшаяся ее шеи, принесла ответ, прозвучавший из-за спины.

— В целом неплохо, но мне встречались места и похуже. Брось жезл.

Секундное промедление, и тот падает на пол вместе с ее рукой.

— Как?!!

Этот вопрос вырвался у нее вместе с криком боли.

— Нет, не то, — голос за спиной сух и насмешлив. — Сначала ты должна ответить на мой вопрос — зачем? Зачем мне тебя оставлять в живых?

Несмотря на боль, пожирающую тело, Нидейлина попыталась что-то сказать, но разум просто отказывался верить в реальность происходящего. Она не могла проиграть!!!

Зазвучавший вновь голос развеял все сомнения в реальности происходящего.

— Дам подсказку — служение. То единственное, что может спасти тебе жизнь.

— Рабство?!! Да как ты смеешь!!!

Ее крик оборвал тонкий ручеек крови, начавший стекать по горлу от легкого нажатия клинка.

— Это оружие богов, созданное ими для убийства себе подобных. Если я нажму посильнее, ты умрешь, а потом я раскурочу все, до чего сумею здесь дотянуться. Утратив источники силы, храм вывалится в нормальное пространство, притянувшись к любому достаточно большому куску материи, словно металл к магниту. А оттуда сила Хаоса вновь вернет меня в Двойную Спираль. Ты же будешь мертва, окончательно и бесповоротно, оставшись гнить в этой куче костей. Кстати, а ты знаешь, что если бессмертный погибает от оружия богов, то он исчезает окончательно и бесповоротно, даже тени души не остается в этом мире? Такова плата за бессмертие.

Она этого не знала. Испуганно вздрогнув, девушка вызвала новый ручеек крови, стекший под тунику.

— Впрочем, это лирика и пустые слова. Ведь главное, мы должны определиться, что с тобой делать дальше. А пока ты думаешь, ответь мне на небольшой вопрос: почему дочь бесстрашного мятежника служит его врагу? Немерону?

— Он пообещал, если я буду ему служить, то он освободит от служения отца…

Тихий ответ разнеся по храму, заставив удивленно хмыкнуть врага за спиной.

— Но он же мертв уже две с половиной сотни лет!

— Нет, не мертв. Немерон обещал вернуть отцу собственную волю и освободить от охраны Скрижалей в Склепах Беренхеля. Оставалось еще пятьдесят лет моего служения, и мы были бы свободны. Если б не ты!..

— Молчать!!! — резкий окрик заставил ее вздрогнуть и проглотить горькие слова. Боль в руке вновь напомнила о себе.

— А где ты была все эти годы? Восстание Намана завершилось две тысячи лет назад.

— Спала, — ответ прозвучал, вызвав еще больше вопросов. — Отец перед последней битвой оставил меня в убежище, запечатав заклятьем, пообещав разбудить, когда победит. Печать спала, истратив вложенную в нее силу, я пробудилась, попыталась выжить и познать себя и свою силу… Наделала глупостей, привлекла внимание Немерона, вернее, его слуг. Они достаточно быстро нашли меня. Он предложил мне прощение, а после — служение в обмен на освобождение отца. После передал Храм Костей…

— Видимо, без библиотек и изрядно подчищенный от всего, что могло бы раскрыть тебе правду, — задумчиво проговорил хаосит за спиной. — Храм почти наверняка был завязан на создавшего его или того, кто был ему дорог. Никто другой управлять этим местом не смог, потому его и отдали тебе… Хотел уточнить, а в Топи ты прибыла за мной или искала нага?

— Шепчущий, — буркнула в ответ она. — Скрижали у него. Ты просто подвернулся под руку, оказавшись более доступной целью.

— Понятно, — в ответ хмыкнул враг. — Все-таки в приоритете был не я. И это радует. А теперь вернемся к главному вопросу беседы. Ты хочешь жить?

— Я уже служу Немерону, и даже смерть отца от твоей руки не отменяет мой долг.

— Это кто тебе такую глупость сказал? — ей показалось или незнакомец даже слегка рассмеялся. — Служения без платы не бывает. И если тот, с кем ты заключила договор, не в силах предоставить обещанного в качестве награды, то ты свободна от любых обязательств. И даже вправе требовать нечто, равноценное тому, что тебе полагалось за прошедшие годы службы. Это истина, и неважно, с кем ты заключила сделку. А все иное ложь. Обман. Поэтому тебя и направили за головой нага как глупого самоубийцу, которого не жаль. Достигнет цели — прекрасно, а если погибнет сам, то и наплевать. А самое главное, тебя обманули дважды.

Рука в латной перчатке поудобнее перехватила ее тело, заодно сжимая обрубок, чтобы меньше вытекало крови, после чего пленитель равнодушно продолжил:

— В Склепах Беренхеля не было твоего отца, там была лишь живая кукла с его сердцем и разрушенным огрызком сути, пустое ядро души, без намека на остатки памяти и личности. Подавив восстание, Немерон сделал из него жестокий пример, и поначалу даже не скрывал судьбы зачинщика бунта. Такое уже не восстановить. И даже отслужи ты весь срок, тебе бы не смогли вернуть настоящего отца, в лучшем случае отдали бы его безвольную марионетку, тупо выполняющую твои приказы. А скорее всего, тебя готовили на его место. Собрали бы вместе отца и дочь, как раз шутка в стиле твоего деда.

— Ты врешь!!! — ее голос прозвучал словно лавина, сорвавшаяся со склона горы. Ее отец… ее мечта снова увидеть его и обнять… она помнила поглотившую ее боль, когда узнала, что его больше нет. Все это не могло быть ложью. Она отказывалась в это верить!..

Пустота. Одиночество. Надежда. Все… Все было напрасно…

— Глупостей делать не будешь? — уставший голос уточнил за ее спиной.

— Клянусь… — равнодушно уронила она.

— Повернись.

Осторожно обернувшись, она увидела Игрока, сжимавшего в руке клинок, изуродовавший ее храм. Чуть приподняв правую руку, он быстро заговорил:

— Клянусь говорить правду и ничего кроме правды, и да будет Свет свидетелем моих слов.

На его руке, разгораясь, проступил символ Паладиуса, и Нидейлина почувствовала присутствие бога, сейчас внимающего словам человека. Хаосит, посмотрев ей в глаза, тихо заговорил:

— Я не убивал твоего отца. Там, в Склепах Беренхеля, я встретил нечто с его сердцем в груди и