Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава

Тем временем Натали устроилась со своим волшебным зеркалом в кисельной пелене поодаль и принялась вглядываться незрячими глазами в отражение сводчатого потолка Ворот и что-то нашёптывать, то и дело пробегая пальцами по подёрнувшейся рябью поверхности. Салли вышла из оцепенения и уселась рядом, с восхищением наблюдая за манипуляциями. Остальные продолжали пререкаться и строить гипотезы одна безумнее другой.

– Ребёночка Анжелы могли перепутать в роддоме с потомком, – фантазировала Селена. – Я видела такое в ток-шоу. Почему нет?

– Могли прилететь инопланетяне и совершить подмену, – подхватила Маргарет, подражая кошке. – Я в молодости снималась в фильме с таким сюжетом.

– Я серьёзно! – вознегодовала Селена.

– А почему тогда Салли не замечала в Соне чары всю её жизнь? – встряла Кристина.

– Инопланетяне…

– Уймись, Маргарет, не до шуток!

– Мама может быть очень далёким потомком, – не сдавала позиции Аня. – Сила в ней ничтожно мала, вот Салли и проворонила. Августа потому и выбрала именно…

– А что, если Аня оставила в родовых путях своей матери колдовской след? – перебила Маргарет. – На этот раз я серьёзно!

– Это что же, и Стас?.. – испугалась Тина.

– Давайте заранее оговорим, что мы его в Лунные воины не принимаем! – всполошилась Аня. – Если в нём есть волшебство, его нужно изолировать во спасение человечества!

– Невозможно заразить младенца магией через родовые пути, принцесса, – возмутилась Жаклин. – Это бред сумасшедшего!

– А что, много было случаев, дорогая, когда дети появлялись на свет столь же необычным способом, как наша Аня? – включилась в дискуссию Евгения Витальевна, бросив на принцессу Авелилона недовольный взгляд. – Я с некоторых пор стараюсь вовсе не употреблять слово «невозможно».

– Но это невозможно!

– Давайте подумаем лучше, как теперь быть, – вмешалась Кристина, – Она слишком маленькая, чтобы что-то понять и сохранить в тайне.

– Она маленькая, – задумчиво повторила Евгения Витальевна. – Если снять боевой костюм и перенести в реальность, скажем, в постель, где девочка проснётся от порошка Ханны, она посчитает увиденное красивым сном. А у нас будет несколько дней.

– Всё не так просто, – возразила Жаклин. – Если она не развоплотится, а лишь скинет сакральное облачение, будет действовать сила. Она с ней выносливее любого человека, не говоря о том, что может случайно применить свой дар, а мы даже не знаем его форму. Это выплывет наружу.

– Нужно сыскать возможность обуздать её умения, – протянула Ханна. – Надобен некоторый срок, однако я приноровлю что-нибудь. До того же не остаётся иного, кроме как прибрать одежды и не покидать дитя ни на миг.

– А если это вовсе не она? – спросил Ника. – А что-то вроде клона, подобного тому, что делал наш первый общий враг из Стаса, Аниного брата?

– Ведь Салли не чувствовала в ней волшебства, – согласилась с версией Тина, – а должна была.

– Салли не чувствовала ничего и в тебе, пока ты не коснулась Священного камня, – напомнила Аня.

– Ибо Её Высочество потеряла способности в будущем и не владела ими вовсе до того, как начала питаться от источника в былом, – ответила на это Тутэлла.

– Кстати, о перемещениях во времени, – вставил Ника, – почему бы в виде исключения не открыть Ворота в прошлом, прежде чем Сонечка взяла камень, и не предотвратить этого? А нам там рассказать всё, чтобы мы искали причины?

– Я не позволю менять минувшее, Ваше Величество, – потупилась Тутэлла. – Вы не понимаете, о чём попросили. В таком случае мы все фактически перестанем существовать и не сможем ни о чём поведать. Манипуляции со временем очень сложны.

– Но ты же спрятала в прошлом Тину, – заметила с недовольством Маргарет. – Это тоже вмешательство!

– Сие было предопределено, – непреклонно отрезала Тутэлла. – С Её Высочеством вышла временная петля. А здесь другое. Нельзя менять состоявшееся.

– Но вот заглянуть в него можно, – раздался издалека торжествующий голос Натали. – Идите сюда! Зеркало отвечает на мой вопрос.

Все ринулись к ней и столпились вокруг артефакта. Ханна подняла правую руку – блеснуло серебряное колечко с россыпью крошечных сапфировых точек, колдовское стекло вспорхнуло с колен Натали и зависло над одной из закрытых арок Ворот, словно небольшой телевизор.

Застывшая, подёрнутая рябью картинка дрогнула, стала чёткой и ожила.

В зеркале отражалась больничная палата. Люди в белых халатах готовили к операции лежащую на столе измученную женщину, уже одурманенную наркозом.

– Мама! – с содроганием воскликнула Аня и поёжилась. – Это, видимо, день, когда родилась Сонька. Маме делали кесарево сечение, мы тогда очень перенервничали. Но при чём?..

Она умолкла на полуслове. Все, кто находился по ту сторону, замерли, будто время остановилось. На секунду показалось, что изображение просто заело, но внезапно в дальней части палаты из воздуха соткался и начал расти непонятный многоцветный шар. Когда он достиг размеров среднего человеческого роста, оттуда, как из двери, вышла невысокая молодая женщина в простеньком синем платьице по колено.

Нельзя было не узнать в ней Тину: кроме отсутствия претензионной одежды, коей будущая дочь Ани стала отдавать предпочтение в прошлом, в ней почти ничего не изменилось – всё такая же миниатюрная и хрупкая, но с печатью усталости и тоски на повзрослевшем осунувшемся лице. Эта посуровевшая взрослая Тина была беременна на последних месяцах – она поддерживала левой рукой свой огромный живот.

Тина-из-зеркала покинула шар и сделала несколько шагов к операционному столу. Она оперлась о клеёнчатую подстилку, плотно сомкнув покрасневшие, набухшие веки, и стояла недвижимо, как и околдованные люди в палате. Потом решительно распахнула глаза и протянула перед собой ладони. Её живот начал опадать, черты исказила судорога, а во вспышке радуги, на секунду ослепившей невидимых зрителей, возник крошечный младенец – синеватый и сморщенный, нездоровый на вид. Тина застыла с ребёнком, потом нервическим рывком протянула его акушерке, а та механически приняла.

Тина-из-зеркала что-то прошептала. Очертания помещения покачнулись. Стрелки настенных часов переместились вперёд, на простынях и медицинских инструментах осели бурые пятна, живот бесчувственной Анжелы также уменьшился, и на его сметанно-белой коже появился свежий горизонтальный шрам, уродливо измазанный зелёнкой.

Тина-из-зеркала, не отводя глаз от новорождённой девочки в обтянутых латексом пальцах медсестры, подняла правую руку, на которой сверкнуло кольцо с продолговатым лазурным камнем.

Внимание всех присутствующих обратилось к нему.

– Не произошло ничего странного, – дрогнувшим, но решительным голосом произнесла Тина-из-зеркала. – Вы извлекли ребёнка и сделали всё, что требуется. Не запоминайте необычного в этой палате.

Врачи ожили. Они завершали операцию, которой не было, не замечая тихо плакавшую Тину. Ребёнка уже взвешивали и осматривали акушерки.

– Софи, я и папа очень любим тебя, – еле слышно выдавила Тина, почти не размыкая бескровных губ, – просто так нужно. Нужно, нужно, нужно…

В этот момент за её спиной воздух прорезала полоска раскрывающихся Ворот Времени. Из них в палату вышел незнакомец.

Невысокий, хорошо сложённый, с растрёпанными волосами, немного не достающими до плеч. Его неестественно голубые глаза с поволокой