Трудно быть «дьяволом» - Антон Боровицкий

***

Рано утром всех снова будит динамик:

– Пассажирам пристегнуть ремни и приготовиться к невесомости.

В этот раз пассажиры не дурят. Пристегиваются крепко, чтобы о пол рожей не шваркнуться. Законы физики – они как понятия, их нарушать себе дороже выйдет.

Свесив с койки руку, Ратай прислушивается к ощущениям. Вот оно, началось. Конечность становится всё легче, пока наконец совсем не лишается веса. Рука парит в воздухе параллельно телу, причём безо всяких усилий. Как такое получается? Что это вообще за невесомость такая? Ратай не знает ответов, но знает одно – умрёт, но разберётся. Пытливый у него ум, улицей почти не испорченный. Что и заметила хитрая машина, подправив графу "распределение" и дав парню новый шанс.

Каюта несколько раз дёргается. Рывками приливает сила тяжести, идущая почему-то к потолку. Затем глухой стук и тишина. Нет больше мерного гула, не доносится вообще никаких звуков. И вес, зараза, опять куда-то пропал.

– Пацаны, чё делать будем? – раздаётся неуверенный голос. – Отстёгиваемся или чё?

– Не надо отстёгиваться, – произносит Ратай твёрдо. – Лежим, ждём. Они придут.

В нём внезапно прорезалась смелость. Каким-то шестым чувством он понял, что улица кончилась и ждёт его теперь совсем другая судьба. А те, что ещё вчера в подворотнях масть держал, лежат и не отсвечивают, внимая бывшему "ботану". Потому что тоже чуют, что пути назад не будет.

Створки распахиваются, внутрь заходят уже знакомые вертухаи.

– Ну что, босота, обуваемся? – ставят на пол какой-то ящик.

А они и правда босые. В распредцентре тапки картонные выдали, так те уже давно в дырах. Поэтому обувь не помешает, только вот…

– Начальник, а на кой нам лопари? Мы же с коек встать не можем, чтобы в потолок харей не врубиться.

– Тонкое наблюдение, молодец, – глумится начальник. – На твоём примере всё и объясним. Отстёгивайся. Да не бойся, я помогу!

Расстегнув ремни, шкет неловко спускается на пол. Берёт из ящика странные, с металлическим отливом ботинки, обувается.

– Пальцем сюда ткни, – показывает вертухай на узкую, проходящую по заднику, полоску.

Пацан нехотя тычет, куда сказали. Ботинки перемигиваются зелёными индикаторами, после чего подгоняют себя по размеру к ноге и намертво прилипают к полу.

– Вот так. Теперь отрывай ногу и попробуй шагнуть. Умница моя девиантная, не зря тебя отобрали, – издевается бугай. – Походи чуть-чуть, покажи товарищам, что не страшно и не больно ни капельки. Всем понятно? Вопросы? Отлично, нет вопросов. Следующий. Например, ты.

***

Итак, искусник, он же "искуситель", как неласково называли его в учебке. Решение, конечно, неидеальное, но явно лучше, чем всё, что для меня могут сделать здешние специалисты. К машинке мы подключаем сигнал с матрицы нанокамер, нанесённой на любой предмет обихода, например, зеркало. Впрочем, зеркала особым уважением не пользуются, не ровён час – загородят чем или вообще накинут сверху пиджак или куртку. Пусть лучше это будет что-то дорогое, например, картины. Развешанные повсюду для услады глаз и облагораживания подрастающего, улицей испорченного, поколения. А чтобы обеспечить питание, закажем для них красивую рамку с подсветкой, после чего поместим под толстое, антивандальное стекло с хитрым, дабы отвадить любопытных, замком.

С этим разобрались. Дело за малым – обеспечить прикрытие операции в глазах местного, чтоб его, населения. Не знающем слова "компьютер" и в лучшем случае что-то слыхавшем о новомодных механических вычислителях, вроде тех, что управляют запущенными с "Радиусов" ракетами.

***

– Здравствуйте, дети, – приветствует пассажиров ждущий в коридоре без брони и шлема "чёрный". – Всё ли у вас хорошо? Есть ли жалобы? Опусти руку, дурачок, меня это не интересует. За мной следуйте, солнышки.

– Слышь, начальник, за базар не хочешь перетереть? – раздаётся за спиной чей-то дерзкий голос. Чёрный останавливается и круто разворачивается на каблуках. Вперивает прищуренный взгляд в толпу:

– Кто сказал?

Расступившись, словно море перед Моисеем, гопота пропускает вперёд самого наглого. Решившего при всех наехать на папу.

– Это у тебя, что ли, голос прорезался? – спрашивает тихо чёрный. Так что душа в пятки.

– Ну да. Ты, я смотрю, больно смелый, за рогов прятаться, – куражится, кивая на охрану пацан. – А один на один если, а?

– Давай перетрём, – кивает невозмутимо бугор. – Ножик тебе? Бритвочку? Чем работать привык?

– А ты типа дашь? – щурится заводила.

– Дам, как не дать, – усмехается чёрный. – Такой устроит? – протягивает он шкету нож с воронёным, тонким, как волос, лезвием.

Пацан поигрывает ножом, примеряясь к невесомости. Ничё, сойдёт.

– Ты, может, поближе подойдёшь? А то в ботинках неудобно с непривычки.

Шкет подходит. Мерит взглядом вертухая, щерится. Чё он спокойный такой? Понтуется, падла!

– Ну всё, гнида, готовься. Кончу тебя сейчас.

Делает ножом ложный выпад, затем, перехватив левой рукой, бьёт точно в горло, как уже не раз бил. Но чёрный внезапно уходит в сторону и неуловимым, кошачьим движением хватает пацана за кисть. Выворачивает руку до хруста, хлёстко бьёт пальцами по кадыку так, что перехватывает дыхание. Напоследок – проводит хитрый бросок.

Шкет отлетает в сторону, врубаясь спиной в переборку. Хрипит, прижимая к груди сломанные пальцы.

– Ещё смелые есть? – убирает бугор нож, невозмутимо оглядывая притихшую толпу. – Нет? Тогда за мной.

***

Стало быть, имеется масса шантрапы. Также имеются приёмно–распределительные центры, где работает мой туповатый, лишних вопросов не задающий, персонал. И вот доставляют моим стахановцам партию беспризорных, среди которых нужно отделить агнцев от, соответственно, козлищ. И хоть делать это будет машина, решения должны оформлять люди. Свято уверенные, что именно они определяют, кого куда распихивать. Ну и как это прикажете обстряпать? Потайные принтеры? Исчезающие чернила? Голограммы? Психотроника?

Нет, это не выход. Если решение требует громоздких конструкций, это решение плохое. Уж коли я собираюсь запросить у Отдела ИИ, от него и будем плясать. Что умеет "машинка"? В первую очередь составлять психологические портреты. Но не только! Ещё искусники умеют поддерживать разговор, да так, что от человека не отличишь. Также – читать и писать. И даже рисовать, что мне, впрочем, вряд ли пригодится. Хотя почему не пригодится? Очень может быть, что и пригодится! Например, если…

***

– Ого!– выходят по коридору беспризорники в огромный, метров тридцать в высоту, зал. Выстраиваются в шеренгу, становятся рядом с другими счастливчиками. Хотя счастливчиками ли – это ещё предстоит узнать.

– Слышь, Репа, это сколько ж тут наших? – присвистывают, переговариваются уличные.

– На круг – под тысячу, – солидно отвечает оглядевшийся Репа. – Или больше, хрен знает.

– Ничё так размахались, козырно…

– Тут стоим, ждём, – окрикивает шеренгу "чёрный". – Шаг вправо, шаг влево – расценивается как попытка к бегству и карается вот этими вот, стоящими рядом со мной, товарищами. Всосали?

Да уж всосёшь тут. Все видели,