Трудно быть «дьяволом» - Антон Боровицкий

как он Рябого размотал, а что эти в броне сделать могут – и думать не хочется. Интересно, чего он всех "товарищами" кличет? Прям как эти, из Трудовой партии, которых Канцлер по всей Империи гоняет.

Молчит гопота, стоит, переминаясь с ноги на ногу. Что это вообще за место? И куда по команде уводят новые и новые шеренги через огромный, в форме арки, выход?

– За мной! – раздаётся резкая команда. Затравленно вздрогнув, шпана нехотя подчиняется. Сломали их эти, невесть откуда взявшиеся, погоны, отбили желание сопротивляться. И бежать – отбили, потому как непонятно – куда.

– Вперёд, вперёд, не заставляйте товарищей ждать, – подгоняет чёрный. Вот опять – "товарищи". Он чё, в натуре "трудовик"?

Проходят через арку, идут по широкому коридору сквозь массивные, утопленные в стенах затворы. Заходят на круглую, в форме бублика, площадку, с широкими окнами по периметру. За ними – темнота и звёзды, как в ночном небе. Но почему небо то везде, а не только вверху?

С лёгким гудением затворы сходятся, отсекая дорогу назад. Пол ощутимо вздрагивает.

– Высоты боится кто? – спрашивает "чёрный". – Если да, советую закрыть глаза. Остальным разрешаю подойти полюбоваться пейзажем.

Глаз не закрыл никто, хоть и страшно. Подбежали к смотровым, скошенным к полу, иллюминаторам, ахнули, сделав несколько шагов назад. И есть отчего, ведь под ними в тёмной бездне висит голубоватый шарик планеты, к которому куда-то из-под днища "бублика" уходит тонкий столб.

– Вашу Машу… Это сколько ж отсюда лететь?

– Сто двадцать километров, – отзывается внезапно центровой. – Низкая опорная орбита.

– Низкая… чего?

– Не напрягайся так, голова заболит. Ты смотри, смотри.

Ещё раз дёрнувшись, кабина начинает спуск. Глянув вверх, шпана видит огромное, на тот же столб приделанное кольцо с пристыкованными к нему гигантскими корпусами. Один из них, сверкнув белым, начинает отползать от кольца и разворачиваться. Сверкнув ещё раз, уходит в сторону и вверх, пропадая из вида.

Разогнавшись, бублик несётся вниз, будто падает. Тело потихоньку тяжелеет, ботинки, мигнув лампочками, отключаются.

– Сейчас тряхнёт, – предупреждает "чёрный". – В атмосферу входим.

В "стёкла" бьют яростные порывы ветра. Слегка завибрировав, кабина продолжает снижаться.

– Это же лифт, – шепчет Ратай. – Самый настоящий лифт.

– Всё правильно – лифт, – хлопает по плечу "погон". – Только очень высокий. Орбитальный.

Пропала, как и не было, бездна, уступив место виднеющимся внизу верхушкам гор. Вокруг всё наливается голубизной, по стёклам бьют градины и дождевые капли. Но легче не стало, наоборот – страшнее. Потому что ясно теперь, на какой высоте болтаешься!

– Мамочки, – пищит кто-то из малышни, закрывая ладошками глаза.

– Спокойно, спокойно. Уже почти всё. – подбадривает чёрный.

Хлестаемый дождём и ветром, бублик несётся вниз. Подрагивает, покачиваясь, столб, кажется, ещё чуть-чуть – и не выдержит. Но нет, крепко держит кабину тонкая колонна. Которая на деле прочнее любой, самой прочной, стали.

***

Есть, наверное, другие возможности, но там уже полная экзотика, соваться в которую неохота. Итак, чтение и письмо… письмо и чтение… а ещё – речь. Что-то в этом есть, что-то проклёвывается. Допустим, "болван"–психолог прогоняет шпану через скрининг и заполняет бланк, который затем куда-то отправляет. После получает ответ с распределением. А откуда этот ответ придёт? Оттуда, где местный мозгоправ никогда не был и не будет. Например, из расположенного чёрт знает где центра, где работают более маститые, принимающие окончательное решение, специалисты. А если кто-то начнёт копать? Шанс, конечно, небольшой, учитывая, что мне удалось замазать в операции раданскую верхушку. Но он и ненулевой.

А если кто-то начнёт копать, то быстро дознается, что никакого центра не существует. Из чего следует, что такой центр… надо создать! С такими же, как на местах, "болванами", только с более серьёзным послужным списком. Уверенными, что что-то решают, а на деле служащими ширмой для искусника, каким-то образом подменяющего результаты профилирования. И каким же? Как ему, искуснику этому, оригинальный документ на новый подменить, да так, чтобы никто ничего не заподозрил?

Контакт с людьми, естественно, исключается. Хотя почему? Что, в Империи машин хитрых нет? Есть, конечно, чай, не каменный тут век. И радио есть, и телефоны, и даже факсы. Которые поначалу у разведки завелись, чтобы по рации скидывать снимки в штаб, а потом уже в гражданский оборот попали. Если обезличено связать через них дутые распредцентры с дутой же штаб-квартирой, то можно дать волю искуснику. Которому всего-то надо сигнал перехватить и слегка подкорректировать, заменив приговор согласно собственному разумению. Справится он с этим, учитывая, что придётся подделывать чужой почерк? Да о чём речь! Так подделает, что мать родная не отличит, хоть и нет у него матери. И, подделав, подсунет ничего не подозревающему "болвану".

Дальше, как говорится – дело техники. В первую очередь той, что обнаружили в богом забытой марсианской пещере незадачливые крипто, прости господи, археологи.

***

Опустившись на верхушку горы, бублик плавно останавливается.

– Ну, что встали? – торопит погон. – За мной пошли!

Выходят на врезанную в скалу огромную площадку, ёжатся на холодном, пронизывающем ветру. Не верится, не укладывается в голове, что не их это мир. Может, всё-таки, чья-то шутка? Хотя какая шутка, если дома они на такой высоте богу бы душу отдали. А тут ничего, нормально дышится.

– Ну что, детишки, покидаю я вас, – лыбится чёрный. – Теперь они, – показывает он на небольшую группу встречающих, – вами займутся. Плакать не надо, долгие проводы – лишние слёзы. Пишите письма!

Он забегает обратно в бублик и вместе с остальными сопровождающими исчезает за створками. Слегка загудев, лифт поднимается ввысь, растворяясь за набежавшими облаками. А столб – остаётся, как то дерево из сказки, что в самые небеса уходит и где-то в вышине теряется. Бред какой-то, чертовщина. Космические корабли, люди-пришельцы, лифт этот стокилометровый… Расскажешь про такое и в дурку на раз-два загремишь!

Встречающие подходят к толпе. Смотрят спокойно, оценивающе. Как на товар. Надо же, и бабы у них есть и выглядят так же, как дома. Только суровые они, чувствуется выправка. С этими, походу, лучше не связываться.

Вперёд выходит одна из женщин в чёрной, как у остальных, форме. Закладывает руки за спину, обводя прибывших тяжёлым взглядом. Жёсткая бикса, сразу видно. Волосы пучком, волевой, слегка скошенный, рот, правая щека и шея прочёркнуты шрамом.

– Добро пожаловать на Зарю. Меня зовут Лидия Богушевская, но для вас я навсегда – "товарищ полковник". Вы находитесь здесь потому, что были отобраны для выполнения крайне важной миссии. Какой именно – узнаете позже. Сейчас мы находимся на приёмно-распределительной платформе номер 1. Как и все прочие, она расположена на девятикилометровой высоте над уровнем моря. Это сделано для