Дан – Футболист. Золото - Алексей Лапышев

И Несса шепчет мне на ухо, обжигая его своим горячим дыханием:

— Сегодня, потом, после кино, пойдем к тебе. Хорошо.—

— Хорошо милая. — Отвечаю я. — Конечно хорошо. —

И кино продолжается на экране и в зале. О чем было кино, я конечно не помню. Два очаровательных сокровища, сидевших рядом, были куда важнее. И им, по-моему, тоже было не до кино, во всяком случае Несса не разу ничего так и не спросила.

Но мы честно досидели до конца, хотя это и было трудно. И только после окончания матча попрощались с Машкой, которая немного грустно на меня посмотрела, потом поцеловала и спросила:

— Когда, мы еще увидимся?—

— В октябре. — Ответил я. — Маша, в октябре. —

Она согласно кивнула и собралась уже уходить, я остановил ее и увидел в глазах застывшие слезы.

— Поехали с нами. — Неожиданно предложил я. — Несса ты ведь не против?—

И тут же пояснил:

— Я не про разврат и всякие комбинации, я про любовь. Как захотим, так и будет, и никто нам не указ. А места и меня на всех хватит. Поехали, так правильнее будет. —

Я не решился вчера это предложить, но видел как больно было Нессе расставаться, сегодня решился и вот теперь смотрю на реакцию моих подруг с одной мыслью:

— Испортил? Не испортил? Я же ни чего плохого не имел в виду. Разве может быть что-то плохое в Любви?—

Минутная задумчивость и Несса кивает в знак согласия, а потом говорит:

— Хорошо, я не против. —

Тут и Машка соглашается, она меня знает лучше и не сомневается, что ни к чему я принуждать не буду. Просто так и правда лучше.

— Дома проще. — Думаю я, обнимая своих девчонок. — У меня там есть семь дней в неделе и можно как-то организоваться без обид, хотя в последнее время все тоже идет к какой-то семейственности, все труднее становится кого-то выделить, даже на короткое время. —

И мы помчались ко мне, в ту самую квартиру на Первомайскую. — Там и правда места хватит, две комнаты, можно разместится, никого не напрягая и не провоцирую, а принуждения уж тем более не будет. — Думаю я, держа под локотки своих девчонок и поднимаясь с ними по неширокой лестнице в подъезде.

Дошли, дверь, открыли и зашли. И поцелуи, снова с обеими по очереди, прямо с порога.

— Все соскучились. — Понимаю я.

И Машка все таки отрывается от меня и говорит:

— Идите уже, развращенцы.—

Потом смеется и добавляет:

— Я потом, я пока поваляюсь. —

И мы идем с Нессой под улыбкой милой, все понимающей Машки.

* * *

Пришли, остановились, зависли в любовании друг другом. Такое знакомое состояние, когда понимаешь, что остался всего один шаг и что не будет уже отказа, но тянешь момент, как будто бережешь это самое состояние.

И в этот момент, ты понимаешь, оно уже не повторится. Следующий момент, и вся жизнь после, все это будет совсем другим, не, таким как сейчас. И наверно лучше, точно счастливее и радостнее, но не таким. Это все останется здесь и сейчас, за спиной, а мы пойдем вперед, к мечтам наверно?

И я делаю первый шаг, глядя в ее невозможные изумрудные глаза и понимаю:

— Со мной сейчас сразу две рыжеватые богини с зелеными глазами и я не хочу определять, кто из них лучше. —

Я обнимаю ее целую в губы и говорю:

— Девушка, это просто преступление. —

Она улыбается в ответ, привыкла уже к моим закидонам и спрашивает, между поцелуями конечно:

— Что именно, мой галантный кавалер?—

Поцелуи затягивают, становятся дольше и страстнее, дыхание сбивается и перехватывает, но я собираю волю в кулак, заодно прихватывая все интересное у моей милой Нессы и разъясняю вывихрения моего не всегда здорового разума:

— Преступление, прятать такую красоту, под безжизненной тканью. — И тут же показываю, что именно прячется, аккуратно расстегивая короткое платьице моей милой француженки

Она смеется в ответ, делает какое-то легкое движение плечами и платье похоже начинает жить, своей собственной жизнью.

— А как иначе объяснить то, что вот было, и уже нет? — Думаю я гладя на мою прелесть, стоящую передо мной уже только в симпатичном белоснежном комплектике, подчеркивающим стройность и какую-то невесомость прелестной Нессы.

— Так лучше? — Улыбается она и даже поворачивается, демонстрируя себя в разных ракурсах.

— Конечно лучше. — Отвечаю я, снова притягивая ее к себе, целуя в нежные губы и занимаясь привычным дело избавления прелести от последних оков.

— Но все равно, так еще лучше. — Смеюсь я и даже на шаг отступаю, оглядывай это невозможное создание, которое я не сомневаюсь уже совсем скоро, сведет с ума половину мужского населения Европа и не только.

— Но сегодня и сейчас она моя. — Понимаю я. — И я постараюсь, чтобы эти сегодня и сейчас растянулись еще на долгие годы. И ни какие ковбои с пиратами у меня ее не отберут. —

Она снова улыбается, улыбка просто освещает уже не только ее, она освещает нас и нашу любовь.

Я тяну ее к себе, а потом и на Ложе Любви, ка говорят поэты. И начинается невероятный танец любви, безумство страсти, а в общем жизнь. Та самая, про которую не надо забывать.

И, как всегда, разум плывет, тела пылают, и наслаждение в тот же час…….ну да, ведь все про это знают, и лишь смущаются подчас……

* * *

Сидим втроем на диване в гостиной с чаем и почти обнявшись. И невозможно хорошо сейчас мне с ними и я вижу, что и им со мной.

Машка как-то странно на меня посматривает, а потом спрашивает:

— Ты вообще-то живой? А то вид такой, странный немного в общем. Замучили наверно мы тебя? Сперва Несса оторвалась, потом я, потом, ну короче сам помнишь. —

И они смеются обе, а мгновение спустя, к ним присоединяюсь и я. Обнимаю их, тяну к себе и говорю:

— Девчонки, я всегда мечтал о таких, как Вы. Две рыжих, точнее рыжая, которая все хочет перекраситься по темнее и золотистая блонда, что хочет стать блондинкой. Маленькие, вы такие нежные, вы мечта поэта, а я поэт немного. Мы