Черная весна - Андрей Александрович Васильев

— А сразу после них прошу ко мне в гости, — притворно пригрозил нам пальцем толстяк. — И попробуйте только не пойти. Не в моих правилах напоминать людям об оказанных им мной услугах, но в этот раз я так сделаю. А чтобы совсем уж вас убедить, скажу вот что — мой повар приготовит барашка на вертеле с восточными специями. Месьор Монброн, вы же знаете, в чьем доме в этом городе готовят барашка лучше всего!

— Истинно так, — заверил меня Гарольд. — Сам не пробовал, но слышал про это дивное блюдо от отца. Даю слово, милейший месьор Борн, если мы с бароном останемся живы, то непременно отправимся к вам в гости.

— Правда, я сразу хочу извиниться за то, что в одиночку съем половину барашка, — добавил я. — А то и три четверти. Просто очень есть хочется.

— Это вряд ли, — усомнился Гарольд.

— Я ем быстрее, чем ты, — заявил я, что, кстати, было чистой правдой.

— Месьор, вы же не будете против, если мы прихватим с собой трех друзей? — весело спросил у брата постельничего Монброн. — Мы давно не виделись, и вряд ли они захотят снова с нами расстаться.

— Чем больше молодых лиц будет в моем доме, тем лучше! — всплеснул руками толстяк. — Мне это нравится! Вы такие открытые, такие славные!

— Тогда да, — признал я. — За Фальком мне не угнаться.

— Фальк — это один из наших товарищей, — объяснил Борну мой друг. — Славный человек, тоже барон, как и Эраст. Они вообще земляки. И он очень любит жареную баранину.

— И свинину, — подтвердил я. — И говядину. И гусятину. Подозреваю, что если камни зажарить, то Карл и их съесть сможет.

В стену кареты что-то бухнуло, похоже, стражник подал нам какой-то знак.

— Подъезжаем, — сообщил нам Гарольд, высунувшись в окно. — Вроде успели!

Насколько я понял, азарт гонки раззадорил даже стражника, потому как тот, громко и весело сквернословя, чуть не задавил десяток зевак, которые не хотели дать ему подъехать как можно ближе к тому месту, где нас должны были судить.

Этих ротозеев он распугал, но вот до цели мы добраться так и не смогли. Экипаж все-таки остановился.

— Все, господа, — зычно сообщил наш страж, распахивая дверцу кареты. — Дальше ножками. Удачи вам. И поспешите, до полудня осталось несколько минут.

Гарольд выскочил первым, я последовал за ним и, выбравшись наружу, на мгновение замер.

Нет, я слышал, что это площадь, но думал, что она вроде той, где банк стоит, фонтаны журчат и парочки прогуливаются.

Как бы не так! Это место было как пять, а то и семь тех площадей. Или даже еще больше. И народу-то, народу!

А в самом центре ее стоял огромный… Как его назвать-то… Помост, скорее всего. Только вот размером этот помост был как двор Вороньего замка. Хочешь — танцы на нем устраивай, хочешь — лошадиные бега. Хотя нет, с бегами я переборщил. Но вот столь любимые нашим наставником испытания в мастерстве — запросто.

На этом помосте хватило места всем, и еще свободного пространства было хоть отбавляй. На отдельном возвышении расположился король Эдуард со свитой в пару дюжин человек, чуть поодаль от него стояли, переговариваясь, Тобиас и Генрих. На другом краю помоста обнаружился обнаженный по пояс голый здоровяк в красном колпаке с прорезями для глаз, который водил точильным камнем по лезвию здоровенного двуручного меча. О его профессии мне гадать не приходилось. Кстати, дыба и виселица там тоже имелись. Так сказать, забавы на любой вкус.

— Бегите, — толкнул меня в спину Борн. — Что ты встал, Эраст?

И правда, что я замер? Ну площадь, ну помост, ну палач. Чего из этого я не видел? Тем более что Гарольд уже припустил вперед.

Чем ближе к помосту, тем сложнее становилось пробираться сквозь толпу. Казалось, что здесь собралось полгорода. Похоже, народ в Силистрии любил смотреть на суды, пытки и казни больше, чем работать.

— Да пропусти, — вовсю работал локтями Монброн, пробивая себе путь. — Что? Я тебе сердце вырежу, если еще раз мне такое скажешь! Извините, милая девушка, я не нарочно!

Я двигался следом за ним, время от времени получая тычки под ребра от тех, кого толкнул он. Спасибо хоть кулаком били, а не нож в дело пускали.

Мы были уже около самого помоста, когда король посмотрел на солнце и громко сказал:

— Однако полдень. И где же эта парочка, а? Дерье?

— Я отдал распоряжение доставить их сюда, — бодро доложил начальник охраны. — Странно, что до сих пор экипаж с ними не прибыл.

Как мне показалось, там еще противный Скорца что-то говорить начал, но уверенности у меня в этом не было — больно толпа вокруг гудела.

— Мы здесь! — громко крикнул Монброн. — Ваше величество! Мы прибыли! Пробраться к вам не можем!

— Дерье! — приказал король, и через пару секунд стражники создали для нас нечто вроде коридора, по которому мы взобрались на помост.

— И как это понимать? — поинтересовался у нас король. — Почему мы все вынуждены вас ждать? Я приехал сюда раньше, чем вы! Я! А должно быть наоборот!

— Мы проспали, — невинно моргая и вызвав этой фразой взрыв народного хохота, сказал Гарольд.

Усиливая эффект, он еще и руки в разные стороны развел.

— Проспали? — переспросил Эдуард, после забавно сморщил нос и тоже расхохотался. — Посмотрите на них! Они проспали.

— Молодые организмы, волнение, напряжение последних дней, — как бы размышляя, произнес месьор Отиль. — И еще, мой король, я скажу вам так. В ночь перед судом крепко спят только те, кто уверен в себе и своей невиновности. Посмотрите на этих славных юношей, они выглядят взъерошенными, но спокойными. А вот про тех двоих я бы такого не сказал.

— Это все поэзия, мой дорогой Отиль, — топнул ногой Эдуард. — Поэзия. Но пора, пожалуй. Чего тянуть? Скоро станет совсем жарко, а выяснить надо многое. Стороны, подойдите ко мне.

Дядюшка Тобиас и Генрих приблизились к креслу короля, встав напротив него с левой стороны помоста. Мы так и остались там, где стояли.

— Мне нужна тишина! — громко сказал Эдуард, и народ