Владыка Пустоты 4 - Михаил Беляев

— В чем дело? — я обернулся к ней. В тиши раннего утра из приоткрытого окна веяло прохладой и запахом дождя. На улице шумели машины, а во дворе под окнами раздался скрип резины о бордюры.

— Ты забыл, чему я тебя учила? — она уперла руки в бока. — Даже не думай лезть в такое место без тщательной подготовки! Тем более в одиночку.

— Слушай, я все понимаю… — я подошел к окну и ненароком выглянул наружу. К дому подъезжали лакированные черные фургоны с имперскими эмблемами.

— Останься, — настойчиво повторила Хошино. — Твои раны еще не затянулись, ты устал, да у тебя даже одежды толковой нет! Куда ты в таком виде? Дай себе денёк передышки, а я достану всё, что нужно…

Фургоны остановились и из раскрывшихся дверей показались опричники.

— Вот дерьмо… — прошипел я, задергивая шторы. — Они здесь!

— Что? Кто? — Аями растерянно посмотрела на меня.

— Опричники! — Я схватил свои вещи и впопыхах начал одеваться.

— Погоди! — она рванулась ко мне, но я сбросил с себя её руки и коснулся гримуара.

— Куда ещё? — вспыхнул я. — Откуда они узнали? Это потому ты решила задержать еще на денек, Аями?.. Ты работаешь на них⁈

— Откуда… — она побледнела. — Нет!

— Чёрт возьми! — я рванулся к балкону и выглянул наружу. — Они уже оцепили весь дом! Твою-то мать!

Они не могли среагировать так быстро, если бы точно не знали, что я здесь! Значит, они следили за мной? Или скорее, кто-то их предупредил.

И самый очевидный ответ никак не укладывался в голову. Я не хотел, отказывался в него верить.

Я рванулся обратно, лихорадочно ища пути обхода, как Аями встала перед мной и, совершенно неожиданно, стиснула меня в объятьях.

— Да хватит!

Вырвавшись из объятий, за которые когда-то я был готов убить любого, я рванулся назад и вскинул руку. Альва вспыхнула фиолетовым шаром на ладони.

Как бы я ни хотел верить в её невиновность, ответ был перед глазами.

Грудь сдавило от горечи осознания предательства. Настолько, что хотелось кричать.

— Аями Хошино, — процедил я, сверля взглядом растерянную женщину. — Я доверился тебе. И теперь понятно, что зря.

— От них не уйти, Слава, — горько ответила она, покачав головой. — Прошу…

— Ты предала меня. Так же, как остальные, — процедил я и, сжав гримуар, открыл портал посреди комнаты.

Зияющая чернота перехода разверзлась посреди зала. Плевать, что меня могут засечь! Других вариантов не оставалось!

Бросив на женщину последний испепеляющий взгляд, я бросился в портал.

— Слава, постой!

— Я доверял тебе как никому, — бросил я напоследок. — Прощай, майор Хошино.

Портал с ревом всосал меня, и в вое вихря энергии растаяли её последние слова, брошенные мне вслед.

* * *

— Стой!.. — Аями бросилась к порталу, но тот поглотил фигуру Вайнера и с хлопком пропал оставив после себя лишь кружащиеся в воздухе обертки и дрожащие занавески.

Не в силах скрыть дрожь, Аями грузно села на диван. Руки колотило от захлестнувших её эмоций, тяжёлые слёзы наполнили веки. Сцепив зубы, она медленно, глубоко выдохнула, успокаивая отчаянно заколотившееся сердце.

Куда теперь? Бежать? За ним? Всё её нутро рвалось за Ярославом, но ей оставалось только бессильно заламывать руки.

— Дура… — прошептала она. — Какая же я дура…

Её голос перебил настойчивый стук в дверь и нетерпеливая трель звонка.

Она встрепенулась, подняв голову. Стук повторился. Холодный липкий страх сковал тело.

— Майор Хошино, открой дверь! — раздался с той стороны голос Пожарского. — Немедленно!

На непослушных, ватных ногах она поднялась, прошла в коридор и открыла дверь.

В квартиру влетели трое, оттеснив ее от входа, и бросились в комнаты. А следом за ними вошел высокий маг в черном плаще.

— Хошино, — Пожарский сжал её плечо и смерил тяжелым взглядом. — Нам поступили данные о том, что в твою квартиру вчера вечером пришел незнакомец. Похожий на Вайнера, по всем приметам. А на трасе недалеко отсюда мы обнаружили угнанный им мотоцикл одного из наших сотрудников.

— У меня никого не было, — выдержав его взгляд, тихо произнесла она.

Великий князь повернулся к показавшемуся из комнаты офицеру.

— Мы нашли следы крови, анальгетиков и армейских восстановительных комплектов! Плюс — княжеский плащ с эмблемой рода.

Он бросил князю значок — тот поймал его на лету и, взглянув, с усмешкой показал Аями. Значок рода Вайнеров с засохшей на нем кровью.

— Лгунья, — прошептал Пожарский и толкнул женщину в руки подоспевших солдат. — Арестовать её и немедленно отправить в тюрьму за содействие врагу Империи! Если окажет сопротивление — разрешаю пристрелить её на месте.

— Слушаюсь! — солдат надел на поникшую женщину наручники и потащил за собой наружу.

* * *

— Госпожа Сирин, вы в порядке?

Обеспокоенная подруга вошла в покои хранительницы и, отложив копьё, приблизилась. Стиснув рану на предплечье, Сирин обернулась к ней.

— Справлюсь, — процедила она, морщась от боли. — Поднимай все кодексы, и выпусти Фламию из изолятора. Если я права, Императору потребуется каждый кодекс.

По её бессильно висящей руке стекали капли светящейся голубоватой жидкости. Чистая энергия выходила из множества ран, испещривших прекрасное тело кодекса. Опытный взгляд считывал разрезы и удары, нанесенные наконечником копья. Десятками наконечников.

— Госпожа Сирин, — кодекс сняла с пояса сосуд и протянула ей. — Ваша альва нестабильна…

— Спасибо, — она приняла сосуд и приложилась к нему, делая несколько глубоких глотков. Аура вокруг неё вспыхнула с новой силой, а сочащиеся светом раны начали стягиваться.

Очищенная альва из фонтана в библиариуме быстро восстанавливала энергию кодекса. Но запас, который должен был спасать посреди боя, было неразумно вот так тратить. И всё же она не жалела ни капли.

— Вы сильно пострадали, — участливо произнесла соратница. Та раздраженно фыркнула и вернула ей сосуд.

— Я не рассчитала силы. Лиливайсс, эта дрянь, скрыла от нас всё, черт возьми! И ведь она сдерживалась! Эта дрянь специально не била во всю силу, словно хотела унизить меня!

Её спутница остолбенело уставилась на Сирин. Всегда невозмутимая и спокойная, сейчас она полыхала от злости. Императорский кодекс, одна из четырех столпов и сильнейших кодексов в мире, буквально расписывалась в собственной слабости.

От этого по коже шли мурашки.

—