Владыка Пустоты 4 - Михаил Беляев

Аями внимательно слушала, прикладываясь к напитку. Прикончив одну банку, открыла вторую. А за ней и третью. Весь мой рассказ женщина не проронила ни слова, лишь следила за тем, как я накладываю бинты и пластыри на раны, порой поправляя мою самодеятельность.

К концу рассказа я обработал последнюю рану и устало выдохнул.

— Выходит, всё вернулось к началу, — заметила она, открывая зашипевшую четвертую банку, и улыбнулась. — И чем тебе помочь, милый? Учти, в моей постели нет места для женатых мужчин.

Я с усмешкой проследил, как капельки влаги скатились по боку банки, которую она прижала к щеке, и капнули на декольте, укатываясь в ложбинку между грудями.

— У тебя ведь остались связи в армии? — спросил я. — Воспользуйся, пожалуйста, своей сетью информаторов. Я должен узнать, куда именно увезли моих сестру и жену.

— О как, — она улыбнулась. — Ни много, ни мало. И что дальше, Слава? Пойдешь спасать их? В одиночку?

— С кодексом, — поправил я. — Слушай, я не прошу идти со мной. Ты и так сделала для меня много. Но я прошу сделать еще одно, последнее одолжение.

Она молча посмотрела на меня, легонько раскачиваясь из стороны в сторону.

— Ты поможешь мне, Аями? — я пристально посмотрел на неё.

Она отпила из банки и провела кончиком языка по влажным губам.

— Не такое должен просить мужчина, сидя в одних трусах напротив красивой женщины, — хихикнула она. — Прости, я вспомнила деньки в училище. Когда все было так просто, и все были живы.

Её взгляд дернулся в сторону шкафа, где за стеклом стояла фотография. Я знал её, видел раньше. Наш выпуск, восемнадцать ребят, окружившие нашу дерзкую и смелую наставницу. Все в форме, с боевым задором в глазах.

— Прекрасное было время, — кивнул я.

— Мы жили одним днем, — она мечтательно подняла взгляд к потолку и, раскинув руки, легла на спину. — Казалось, завтра нас убьют на задании, и терять было нечего. Мне до сих пор стыдно, как вспомню, что мы творили тогда! У меня были вы, настоящая команда, лучшие ребята и девчонки на свете. Вы были моей семьёй. Жаль, что так недолго.

— Ты уже пьяна, — тихо заметил я, косясь на ее бесстыдно задравшуюся майку. Красивое, тренированное и гибкое тело не потеряло форму даже спустя полгода размеренной жизни в Москве.

На миг воспоминания нахлынули на меня. Как Аями муштровала нас на полигоне, всегда заставляя меня выполнять упражнения сложнее, чем другие ребята. Как её руки стаскивали с меня одежду, пока мы страстно целовались где-нибудь в душевой посреди ночи. Как мои руки скользили по изгибам её тела, впитывая каждый её вздох и стон.

Это всё было в прошлом.

— Слава, тебе лучше залечь на дно, — прошептала она. — Скройся где-нибудь в одном из наших убежищ. Поживи полгодика…

— Ты же знаешь, я не могу.

— Опричники это не армия, — она села и посмотрела на меня, её голос стал строже. — Сколько бы раз я с ними не сталкивалась, они все равно добивались своего! Ты не понимаешь? Если решишься вытаскивать свою сестру и жену, они тебя просто убьют. Я не хочу в один прекрасный день увидеть на надгробье ещё и твой потрет. Я не выдержу, если умрешь ещё и ты, понимаешь?

— Аями…

— Мне хватило и того, что мы расстались, зачем ты снова?.. — она осеклась и зашлась тяжелым хриплым кашлем. Банка выпала из ее рук и звякнула об пол.

— Тебе плохо? — я встал с дивана, но майор помотала головой.

— Всё хорошо…

Она отняла руку ото рта и украдкой глянула на пальцы. На коже остались багровые кляксы крови. Женщина усмехнулась и, вытерев руку, осушила четвертую банку в три глотка.

— Тебе становится хуже, — заметил я.

— Приступы стали чаще, — она пожала плечами. — Но тут не о чем беспокоиться, так всегда. Лекарства работают…

— Только не надо врать, — я строго посмотрел на её. — Ответь честно, что говорят врачи?

Она посмотрела на меня захмелевшим взглядом — и тяжело вздохнула.

— Говорят, изменения необратимы. Порча разрастается по телу и уже поразила семнадцать процентов тканей.

Я покачал головой. С таким уровнем порчи люди долго не живут.

— Так из-за этого ты ушла в Университет? Потому что больше не можешь вести боевые операции?

Она молча кивнула.

— Какой прогноз, сколько осталось?

— Семь лет, — с обреченной улыбкой ответила она. — Максимум восемь, если не пользоваться магией, не брать в руки меч и сидеть под наблюдением на больничных кашках. Если буду пользоваться, то сгорю за три-четыре месяца.

Я тяжело вздохнул и посмотрел на стойку с громадным двуручным мечом, стоявшую в углу. Её оружие, её гордость… сейчас на нем висела постиранная рубашка и пара лифчиков.

— Карина говорила, что работает над лекарством от порчи, — вспомнил я. — Мол, есть средство, которое позволит спасти даже умирающих на последней стадии.

— Чушь, — усмехнулась Аями. — И ты в это веришь?

— Не очень, — согласился я. — Но если есть хоть один шанс, я бы им воспользовался. Аями, я прошу тебя. Помоги мне найти их. Остальное я сделаю сам.

Пожевав губу, она тихо, смиренно вздохнула и поднялась на ноги.

— А я ведь поначалу всерьёз думала, что ты здесь ради нас. Вспомнил прошлое, и… — Аями тихо рассмеялась. — Наверное, каждая женщина втайне мечтает, что любимый примчится к ней посреди ночи и не даст ей заснуть до утра, м?

Заметив мой взгляд, она торжествующе уперла руки в бока.

— Забудь. Я помогу тебе, но не ради лекарства этой мелкой злюки. А ради них всех.

Она глянула на фотографию и, подхватив телефон, направилась в коридор.

— Это, — Аями оглянулась. — Пока лекарство действует, поспи здесь. На диване, или на футоне, если хочешь. Утром я скажу тебе всё, что удалось узнать.

— Спасибо, наставница, — с благодарностью кивнул я.

— Мне больше нравилось, когда ты называл меня «солнышко», — высунув язык, она хитро улыбнулась. В тот же миг её альвафон завибрировал от звонка. Прижав к себе трубку, она махнула рукой. — Отдыхай, я всё сделаю.

* * *

Аями ушла