Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Не дожидаясь приказа, Анубис ударил его под дых шакальей мордой. Поручик побледнел, как рыба стал хватать ртом воздух и начал оседать. Я тут же поймал его за локоть, не дав рухнуть на пол.

— Помогите ему сесть.

Двое преображенцев вынырнули из-за моей спины, подхватили подпоручика под руки и усадили у стены на диванчик.

— Где принц? — я склонился над ним и заглянул в глаза.

— Т-там, — еле дыша, он ткнул пальцем в сторону лестницы. — Н-наверху в-в спальне.

Махнув рукой преображенцам, я первым начал подниматься на второй этаж. Искать спальню принца не пришлось — оттуда слышался шум и чувствовалось магическое возмущение эфира. Двери в комнату были распахнуты. А внутри шла драка не на жизнь, а насмерть.

Принц Георг оказался невысоким цвергом слегка за сорок. С лысиной во всю макушку и длинным носом. Одетый в длинную ночную рубашку с кружевами, он не походил на генерала, а скорее на немецкого лавочника, проснувшегося от вторжения грабителей.

Бывшие подчинённые, несколько прапорщиков и подпоручиков, загнали его в дальний, за огромной кроватью с балдахином угол. Они травили его, словно дикого зверя, по очереди кидая жидкие огненные всполохи и ледяные «стрелы». Принц с трудом отбивал эти выпады, едва держа щит и почти не атакуя в ответ. Чувствовалось, что ещё минут десять — и его можно будет брать голыми руками.

Пайцза на поясе качнулась, и я снова ощутил её ауру. Похоже, старый артефакт снова зарядился и готов был помочь разобраться с конногвардейцами.

— Смирно!

Глава 24

Ультиматум

От неожиданного крика конногвардейцы вздрогнули, обернулись и тут же вытянулись в струнку, позабыв о своей жертве. Даже принц, и тот выпятил грудь, демонстрируя «внимание и повиновение».

— Принц Георг, — объявил я, — вы арестованы по приказу императрицы Екатерины Алексеевны.

Я обвёл взглядом его противников.

— Благодарю за службу, судари. Можете быть свободны, дальше арестованным мы займёмся сами. Вольно! Разойтись!

Пялясь в пространство стеклянными глазами, конногвардейцы потопали к выходу, пытаясь изображать строевой шаг. Пайцза снова дрогнула, и её аура медленно схлынула. Да, ненадолго хватает старого артефакта. Надо бы найти, как его подзаряжать с помощью Анубиса, когда будет свободное время.

— Принц, — я поклонился генерал-фельдмаршалу, враждебно зыркающему из-под бровей, — прошу следовать за мной. Екатерина Алексеевна пожелала, чтобы мы доставили вас в безопасное место, где вам ничего не будет угрожать.

— Сдать вам шпагу? — он язвительно скривил губы. — Простите, но у меня её с собой нет.

— Достаточно вашего слова, что вы не станете бежать или поддерживать противников вашей племянницы.

Он тяжело вздохнул и поник, словно из него выпустили воздух.

— Я и не собирался этого делать. Даю слово дворянина, что буду вашим пленником. Разрешите, я оденусь как подобает?

Везти принца по улицам в ночной рубашке не входило в мои планы, так что я дал ему спокойно собраться. Оделся принц сам, без помощи слуг, и через десять минут мы уже спускались по парадной лестнице.

— Вот они! Вот!

— Не дайте им уйти!

— Предатели!

Сборище конногвардейцев, злых, пьяных и потерявших всякое достоинство, сгрудилась перед лестницей. Щёлкали курки взводимых пистолетов, эфир дрожал от пробуждённых Талантов, а глаза с ненавистью смотрели на моего пленника.

Без промедления подняв щит, я в уме прокручивал варианты, как выйти из этой ситуации. Нет, никакой угрозы эти судари не представляли — я мог убить их всех, даже без участия преображенцев. Но устраивать бойню не хотелось больше из политических соображений. В нашей ситуации было бы нежелательно, если обиженная конная гвардия переметнётся на сторону Петра.

— Судари, — я активировал Анубиса на полную мощь, накрыв эфирным полем чуть ли не весь особняк, — я полковник Урусов. По приказанию императрицы принц Георг арестован и будет доставлен в тюрьму Петропавловской крепости. Разойдитесь и не мешайте выполнять волю матушки-императрицы.

Расходуя резерв сил, я принялся давить на них через эфир, заставляя бледнеть владельцев Талантов и растерянно трясти головами остальных. Чтобы усилить эффект, Анубис завыл своим фирменным могильным «голосом», и эфир пошёл мелкой рябью.

— Убить их, и всё! — выкрикнул какой-то конногвардеец, то ли нечувствительный к эфирным воздействиям, то ли слишком пьяный, чтобы соображать.

Преображенцы за моей спиной тут же скинули с плеч «огнебои» и направили на толпу. В ответ на нас уставились тёмные зрачки стволов конногвардейцев. Анубис принялся накачивать щит до предела и злобно ощерился, готовясь к схватке. Ну что же, если человек хочет умереть, то кто ему доктор?

За спиной конногвардейцев распахнулись парадные двери и появился десяток их однополчан. Только не разнузданная толпа, а дисциплинированный отряд с пожилым подполковником во главе.

— Смирно! — рявкнул офицер.

Конногвардейцы разом опустили оружие и утихли, как костёр под ливнем.

— Построиться на улице для осмотра! Шагом марш!

Загрохотали сапоги, и через минуту у лестницы никого не осталось.

— Полагаю, — подполковник, прищурившись, смотрел на меня, — вы Урусов. Константин Платонович, я правильно помню?

— Верно. — Я спустился ему навстречу. — А вы князь Волконский?

— Михаил Никитич, — он протянул мне руку. — Серафим именно так вас и описывал: решительны и смелы. Рад встретиться с вами, хотя обстановка не слишком подходит для знакомства.

— Взаимно, Михаил Никитич. Спасибо, что выручили из неудобной ситуации.

— Разве вы не справились бы с этими бузотёрами?

— Боюсь, тогда бы здесь лежало слишком много покойников. А в мои планы не входит воевать с гвардией.

— Отрадно слышать, — Волконский улыбнулся, — не зря Серафим вас так расхваливает. — Он сбавил тон, чтобы нас не слышали ни его конногвардейцы, ни мои преображенцы. — Вы приехали забрать принца? Очень вовремя, благодарю вас, что не допустили кровопролития.

— Не за что, Михаил Никитич, одно дело делаем.

— Куда вы его собираетесь отвезти? Во дворец к Екатерине Алексеевне?

— На этот вопрос я пока не могу ответить. Императрица приказала взять его под арест, чтобы не допустить расправы. Но я пока не знаю, где можно найти подходящую тюрьму.

— Константин Платонович, — Волконский зашептал мне на ухо, — если вы не против, я бы отправил его под домашний арест в моём особняке. Даю слово, там он окажется в полной безопасности.

Я вопросительно поднял бровь, и он