Друид скрытого листа - Василий "Woolfo" Мана-мана

Используя технику перевоплощения, я стал показывать Кеори приблизительный вид того, как могла в будущем выглядеть Кушина, и объяснял, чем отличается один вид от другого, кроме внешности.

Хорошо, что я не стал самостоятельно выбирать расу эльфа для создания, ведь Кеори забраковала лучшие с моей точки зрения виды, которые имели хорошие врожденные преимущества. Сосредоточившись на эффективности, я забыл, что люди, а в особенности женщины в первую очередь смотрят на внешность, а уже потом на то, что внутри.

Не став больше объяснять Кеори, какие преимущества имеет та или иная раса, мы выбрали несколько эльфов только по внешнему виду, а уже потом приступи к отбраковке. Под конец осталось только две расы, из которых женщина не могла выбрать одну, ведь у двух представителей были волосы, цвет которых напоминал нам о нашем роде.

Особенностью одной из рас были волосы рубинового цвета, что сочеталось с их наименованием, эльфы крови. Когда же Кеори узнала, что их виду для нормальной жизни нужно проливать кровь и желательно не свою, она все же решила в этом случае сделать свой выбор, не соблазнившись оберткой. Убирая одного за другим, в итоге остался только солнечный эльф и это было хорошо, ведь по образу жизни их раса как раз походила на жизнерадостных Узумаки. Пусть их волосы были не красные, но зато их теплый цвет волос золотистой меди напоминал собой яркое солнце.

Пока в выращенном инкубаторе созревало эльфийское тело, я наведался в гости к девятихвостой. Сразу после своего освобождения она не хотела ни с кем разговаривать, а, получив тело, просто убежала в лес, насладиться свободой и возможностью размять свои косточки. Хотя простая лиса не должна была вызвать ни у кого подозрений, я, перестраховываясь, попросил Кьюби бегать только по подконтрольной мне территории.

Кураму я встретил лежащий на толстой ветке и, хотя лисы обычно не лазают по деревьям, выбирая место для сна, ей похоже было плевать на правила. Усевшись под деревом, я тем самым не стал нарушать ее личное пространство, а только присоединился к тихому отдыху и какое-то время наслаждался тишиной и звуками природы.

— Привет.

Заговорил я с Курамой, когда по движению ее ушей понял, что она не спит, и уже с моего прихода, заметив меня, только притворяется спящей.

— А ведь так хорошо сидели…

— Можем еще посидеть, но я все равно должен с тобой буду поговорить.

— Тогда говори, но я не уверенна, что буду тебе отвечать.

— И то хлеб. Главное что я хотел, это узнать, все договоренности в силе?

— …

— Приму молчание за согласие.

— …

— Ну ладно… А вообще как ты? Тело тебя устраивает? Нигде не жмет? С чакрой нет проблем?

— Ты ведь не оставишь меня в покое, если я даже буду молчать?

— Чем быстрее мы поговорим, тем быстрее я уйду.

— Эх… Ладно, я отвечу тебе. Все хорошо, я уже давно не чувствовала себя так свободно, когда не нужно бороться с собой, чтобы лежать и просто ничего не делать.

— Это из-за твоей чакры?

— Так значит, черепаха уже тебе все разболтала? Да, чакра заставляла меня злиться на всех и даже на себя. Я скажу тебе, что это весьма неприятно и со временем я даже стала скучать по Кушине, которая приходила ко мне поплакаться.

— Раз мы о ней заговорили, то ты наверное знаешь, что она сидела в клетке вместе с тобой, поэтому…

— Что? Она жива? Как? Где?

Сорвавшись с ветки, лиса прыгнула ко мне и опершись об меня передними лапами, стала смотреть мне прямо в глаза.

— Оу, так ты не знала?

— Не знала что?

— Видимо Минато, что-то напутал и поместил душу Кушины в твою клетку.

— Тогда почему я ее не видела?

— Она все это время спала под твоей клеткой и должна была появиться, если бы ты захотела навредить Наруко.

— Понятно, значит этот поганый Минато испортил ей не только жизнь, но и посмертие. Хотя признаю, без этой бы страховки я бы действительно решила отомстить за все ребенку.

Немного успокоившись, Курама отошла от меня и, выбрав место, где пробивался солнечный свет через листву, улеглась на траву.

— Как ты уже, наверное, понял, я не знала о Кушине.

— Ну ладно, это уже не важно. Просто ты ее знала лучше всех из нас, поэтому я хотел у тебя проконсультироваться насчет ее нового облика.

— Повтори-ка это еще раз.

— Эм, Ну ты ее знала…

— Да я про другое! Она что, еще жива?

— Технически нет, но мы сейчас выращиваем для нее тело, чтобы поместить в него ее душу и…

— Я должна это сама увидеть!

— Хорошо, хорошо, но это не быстрый процесс, так что там пока не на что смотреть.

Курама явно оживилась, когда узнала, что ее подруга может снова стать живой, хотя она этого и не признает. Зато лисица больше не проводила все время где-то шастая, а стала навещать нас и играться с детьми. Хотя поначалу с ней произошел забавный случай, когда рыжий пушистик появилась перед Наруко.

Забыв, что она больше не обладает своей прошлой силой, Курама попалась в руки девочки и получила сеанс обнимашек. Наруко не смутил тот факт, что лиса может разговаривать, да и вообще, наверное, ее бы в тот миг ничего не удивило, ведь ей в руки попало милое животное, которое само пришло к ней в руки.

Курама по факту могла воспользоваться своими клыками или когтями, чтобы выбраться из детского захвата, но толи она об этом не подумала, толи не хотела причинять боль ребенку, а может, ей и самой было приятно получить ласку. Этого я никогда не узнаю, а спрашивать же о чем тогда думал маленький монстр, мне не хочется. Сделав словесный выговор Наруко, лиса приказала больше так не поступать с ней, используя в качестве оружия только свои лапки, чтобы отбивать тянущиеся к ней ручки.

Позже, когда мы устроили собрание по поводу нового гостя, Кеори, опуская подробности, поведала нам историю Курамы, рассказав о том, что она была недавно запечатана в Наруко. На этом же собрании, после того как мы успокоили девочку, узнавшую из-за чего ее называли монстром