С мейсе Райкконен что-то не так - Анна Ледова

– Ой, всё, – замахала я руками. – И ты туда же.

Советник Размунд внимательно выслушал рассказ обо всех странностях, что со мной происходили, задавая иногда уточняющие вопросы.

– Кажется, у меня есть теория, – наконец заговорил он. – Выдерживает ли она критику, вот вопрос… Это пусть уже скажет Эрик. Думаю, мейсе Уна, природа ваших способностей не лежит ни в плоскости магии, ни в плоскости религии. Скорее это область философии, затрагивающая вопросы самого мироздания, даже можно сказать, судьбы…

– Хренотьбы, – не сдержалась я. И тут же закрыла рот ладошкой, устыдившись. Седовласый ворон и бровью не повёл. – Извините. Продолжайте, пожалуйста.

– Пусть ваши способности не всегда контролируемы, а последствия ваших желаний ещё более непредсказуемы, но с уверенностью можно выделить две неизменные вещи. Первая – это то, что так называемая обратка настигает вас всегда, причём происходит это в течение суток, не позднее. Второй момент – ускорение. В вашем детстве таких случаев были единицы, потом они стали происходить чаще. Наибольшая концентрация этих выплесков пришлась на последние один-два месяца, правильно? Когда вашим пожеланиям уже даже не требовалось вербальное выражение.

Я напряжённо кивнула.

– А пик случился именно в тот вечер, когда вы развеяли древнее могущественное существо – дракона. И если моя теория верна, то на этом всё. Это было последнее проявление. У вас больше нет этой способности. И обраток тоже больше не будет.

– Правда? – обрадовалась я. – Вот здорово! Только я вообще ничего не поняла. Объясните, пожалуйста.

– Разница потенциалов. А вы своего рода противовес. Как бы вам попроще объяснить… Весь мир – это некая энергетическая сущность, держащаяся на равновесии многих сил. Порой возникает перекос, дисбаланс, и тогда происходят масштабные сдвиги. Это не всегда хаос: глобальные катастрофы или чудовищные войны. Это такие события, масштаб которых человечество просто не способно осознать, ибо это вопрос скорее тысячелетий. Последним таким «сдвигом» было исчезновение драконов. И в мироздании образовалась пустота, что нарушило баланс. Эта отрицательная энергия вызревала тысячелетиями, а так как мироздание не терпит дисбаланса, то одновременно в противовес пустоте стала накапливаться другая сила – созидательная. По крохам, по чуть-чуть. И рано или поздно она должна была в чём-то воплотиться. И вы стали её орудием, Уна. Пустота, возникшая после ухода драконов, привела к тому, что зревшая веками отрицательная энергия воплотилась в новом драконе. Что привело бы к ещё большему дисбалансу и настоящему хаосу. Та же противоборствующая сила, что воплотилась в вас, имела только одно предназначение: вернуть гармонию, погасив собой полярный заряд и тоже исчезнув. Вы должны были убить дракона, вот ваше предназначение, ваша судьба. И тогда произошла аннигиляция двух сил, создававших дисбаланс. Вот почему я абсолютно уверен, что ваши мучения закончены. А что касается обраток, то здесь всё просто. Вы просто делали не то, что вам было предназначено судьбой, усиливая дисбаланс. Эта энергия созидания выплёскивалась из вас, металась, задевала судьбы других людей и вещей, создавая целые цепочки событий, но всё равно возвращалась к вам, накапливаясь. Ваши обратки не были плохими или добрыми, их характер вообще никак не зависел от ваших поступков. Это не наказание и не поощрение, по вам просто рикошетило, пока вы не сделали то, что должны были. Вот и всё. И вам больше нечего бояться. Теперь вы самый обычный человек.

Последние слова меня успокоили, а то уже голова начала пухнуть от такого пространного объяснения. Не уверена, что я всё поняла, но строгий Эрик согласно кивнул:

– Звучит разумно и логично, – сказал он.

– Ф-фух, – тогда и я позволила себе выдохнуть. – А жизнь-то налаживается! Не верится даже… Больше никаких обраток, с ума сойти! И за словами следить не надо! Болтай – не хочу! А ведь и правда – целых четыре дня не звенит и не чешется! Вот бы ещё в Бреоль на недельку выбраться, и я буду совсем счастлива! Чтобы море, пляж и всем розового винишка!

Эрик в этот момент отхлебнул свой неизменный чай и, поперхнувшись, выплюнул его на золотой песок.

Я непроизвольно почесала руку и помотала головой, стряхивая перезвон.

– Ой-ёй, – виновато пискнула я.

– Бесишь, детка, – тяжело вздохнул поганец. – У меня же коронация вечером.

Набежавшая на берег ласковая волна моментально намочила подол моего платья. Четвёртый советник Размунд щурился от яркого солнца, печально качая головой. Невозмутимый Эрик, кажется, впервые был готов взорваться. А я обняла поганца, сбрасывая туфли и зарываясь пальцами ног в золотой песок.

– Я тоже тебя люблю, – счастливо просияла я.

Конец