Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр

– Она могла бы освободиться, если бы ты позволила ей, – сказал он. – Не убирай ее от моих созданий.

– Твои создания здесь растрачиваются понапрасну, Норт, – ответила Снейк. – Тебе надо вытащить их отсюда, к людям. Тебе будут оказаны почести, особенно со стороны целителей.

– Мне и здесь оказывают почести, – сказал Норт.

– Но это, наверное, трудная жизнь. А ты мог бы жить в комфорте, без забот…

– Для меня нигде нет покоя, – сказал Норт. – Кто, как не ты, должен это понимать? Спать на земле или лежать, завернувшись в пуховое одеяло, – для меня все равно.

– Ты заставил змей-грез размножаться, – сказала Снейк. Она посмотрела на Мелиссу. Несколько пресмыкающихся проползли мимо Снейк: она схватила одну как раз перед тем, как та доползла до обнаженной руки дочери. Змея сделала выпад и укусила ее. Она положила ее и остальных немеющими руками, не обращая внимания на их резцы. – Как бы то ни было, ты сделал это и должен принести свои знания остальным.

– А каково твое место в этом плане? Я должен использовать тебя в качестве своего глашатая? Ты должна будешь появляться в каждом городе и трубить о моем приближении?

– Признаюсь, что меня не очень бы огорчило, если бы я умерла здесь, внизу.

Норт грубо засмеялся.

– Ты мог бы помочь стольким людям. Когда тебе была нужна помощь целителя, его не было, потому что у нас не хватало змей-грез. Ты можешь помогать таким людям, как ты.

– Я помогаю людям, которые приходят ко мне, – сказал Норт. – Они такие же, как я, и я хочу иметь дело только с такими. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Норт!

– Что?

– По крайней мере, дай мне одеяло для Мелиссы. Она умрет, если я не согрею ее.

– Она не умрет, – сказал Норт, – даже если ты оставишь ее с моими созданиями. – Его тень и силуэт исчезли.

Снейк крепче обняла Мелиссу, чувствуя каждый медленный тяжелый удар сердца ребенка, отзывавшийся в ее собственном теле. Ей было так холодно и она так устала, что больше не могла ни о чем думать. Сон поможет ей излечиться, но ей нельзя спать ради Мелиссы и себя самой.

Лишь одна мысль оставалась сильной: не поддаваться желаниям Норта.

Сверх всего она понимала, что и она сама, и ее дочь погибнут, если подчинятся ему.

Медленно двигаясь, чтобы не всколыхнуть боль в плече, Снейк взяла руки Мелиссы в свои ладони и стала растирать их, чтобы возобновить кровообращение и вернуть им тепло. Кровь от укусов змеи-грезы высохла.

Одна из змей обернулась вокруг колена Снейк. Она пошевелила пальцами ног и согнула колено в надежде, что змея-греза опять уползет. Нога ее так замерзла, что она почти не почувствовала, как зубы змеи вонзились в ее ступню. Она продолжала растирать руки Мелиссы. Она дышала на них, целовала. Ее дыхание клубами вырывалось перед ней. Сумрачный свет угасал. Снейк посмотрела вверх: кусок серого купола, видимый между краями расселины, с наступлением ночи стал почти черным. Снейк почувствовала, как ее заливает печаль. Такая же ночь была, когда умирала Джесс, не хватало лишь звезд, а небо было чистое и темное, скалы окружали ее такой же крутой стеной, холод был таким же изнуряющим, как жара пустыни.

Снейк еще крепче стиснула Мелиссу в своих объятиях и склонилась над ней, защищая от тени. Из-за змей-грез она ничего не смогла сделать для Джесс, из-за змей-грез она ничего не могла сделать для Мелиссы.

Змеи-грезы сплелись в клубок и стали двигаться к ней, вокруг шепотом разносился звук от их чешуи, скользившей по влажному от тумана камню. Снейк резко пробудилась от сна.

– Снейк! – она расслышала хриплый шепот Мелиссы.

– Я здесь. – Она могла еле различать лицо дочери. Последний рассеянный луч скупо осветил ее кудрявые волосы и грубые, твердые шрамы.

Взгляд ее был отсутствующим, ошеломленным.

– Я грезила… – Голос ее уплывал. – Он был прав! – с внезапной яростью закричала она. – Будь он проклят, но он был прав! – Она обвила руками шею Снейк и спрятала лицо. Голос ее звучал сдавленно. – Я забыла, ненадолго. Но я больше не забуду, не забуду…

– Мелисса… – Мелисса напряглась от интонации Снейк. – Я не знаю, что сейчас будет. Норт сказал, что он не причинит тебе боль. – Мелисса дрожала, а может, ее бил озноб. – Если ты скажешь, что присоединишься к нему…

– Нет!

– Мелисса…

– Нет! Я не буду! Мне все равно. – Голос ее был громким, напряженным. – Все будет снова как у Раса…

– Мелисса, дорогая, у тебя есть дом, куда ты сейчас можешь пойти. Все остается по-прежнему, как мы с тобой говорили раньше. Наши люди должны знать об этом месте. Ты должна использовать шанс выбраться.

Мелисса молча прижалась к ней.

– Я бросила Дымку и Песка, – наконец сказала она. – Я не сделала так, как ты хотела, и теперь они умрут с голоду.

Снейк погладила ее волосы:

– Некоторое время они продержатся.

– Я боюсь, – прошептала Мелисса. – Я обещала, что больше не буду бояться, но я боюсь. Снейк, если я скажу, что я присоединюсь к нему, и он скажет, что позволит, чтобы меня опять искусали, я не знаю, что сделаю. Я не хочу забываться… но я забылась ненадолго и… – Она тронула грубый шрам у глаза. Снейк никогда не видела, чтобы она так делала. – Это исчезло. Ничего больше не болело. Через некоторое время я что-нибудь сделаю для этого. – Мелисса закрыла глаза.

Снейк схватила одну из змей-грез и отбросила ее в сторону, грубо швырнула прочь, с трудом представляя, что может так поступить.

– Ты предпочла бы умереть? – жестко спросила она.

– Не знаю, – слабо, дрожащим голосом ответила Мелисса. Руки ее соскользнули с шеи Снейк и безвольно упали. – Я не знаю. Может быть, да.

– Мелисса, прости меня, я не это имела в виду…

Но Мелисса опять заснула или потеряла сознание. Снейк держала ее, пока не угас последний проблеск света. Она слышала шелест змей-грез по скользким влажным скалам. Она снова вообразила, что они приближаются, надвигаются на нее целой враждебной волной. В первый раз в жизни она испугалась змей. Потом, чтобы разуверить себя, когда звуки, похоже, смолкли, она протянула руку, чтобы нащупать голый камень. Рука ее погрузилась в массу скользкой чешуи, извивающихся тел. Она отдернула руку, коснувшись сплетения крошечных жаливших нитей, распространившихся по ее руке. Змеи-грезы искали тепло, но, если она даст им найти то, что они ищут, они обнаружат и ее дочь. Она отпрянула