Ярость светила - Эдуард Сероусов

любительскую радиосвязь, восстановленную после вспышки. Все эти группы находятся примерно на том же уровне развития, что и мы, и также заинтересованы в расширении контактов.

Это была ценная информация. Если существовала целая сеть взаимодействующих сообществ в районе Великих озёр, это значительно упрощало задачу интеграции северо-восточной части континента в формирующуюся новую инфраструктуру.

– Мы благодарны за эту информацию, – сказала Ситара. – Наша стратегия восстановления основана именно на такой сетевой структуре – независимые, но связанные сообщества, каждое со своими сильными сторонами, но объединённые общими технологическими стандартами и коммуникационными протоколами.

– Это звучит разумно, – кивнула Елена. – После всего, что произошло, централизованные структуры кажутся слишком уязвимыми. Но полная изоляция также не вариант.

– Именно, – согласился Элайджа. – Мы стремимся найти баланс между автономией и взаимозависимостью. Каждое сообщество должно быть способно выжить самостоятельно, но вместе мы можем достичь большего.

Встреча завершилась в позитивном ключе. Елена и Маркус были приглашены остаться на несколько дней, чтобы ознакомиться с работой убежища и технологиями, которые они планировали внедрить в Чикаго. А Ситара и Элайджа получили новую надежду на то, что процесс восстановления шёл правильным путём.

После того как гости отправились на экскурсию по комплексу, Ситара и Элайджа остались в конференц-зале, обсуждая результаты встречи.

– Это обнадёживает, – сказала Ситара. – Если в таком крупном городе как Чикаго, сильно пострадавшем от вспышки, смогло сформироваться стабильное сообщество, значит, процесс адаптации идёт успешно и в других регионах.

– Согласен, – кивнул Элайджа. – И особенно важно, что они уже установили связи с другими группами. Это упрощает нашу задачу по созданию общей сети.

– Меня также впечатлил их подход к управлению, – заметила Ситара. – Баланс между демократией и экспертократией – именно то, что нужно в нынешней ситуации.

Элайджа задумчиво потёр подбородок.

– Похоже, мы наблюдаем конвергентную эволюцию социальных структур. Независимые сообщества приходят к схожим решениям, потому что они объективно более эффективны в текущих условиях.

Их разговор прервал вошедший в зал Киан. Его лицо, обычно спокойное и невыразительное, сейчас выражало что-то, похожее на волнение – по крайней мере, настолько, насколько Киан вообще был способен демонстрировать эмоции.

– Отец, доктор Пател, – обратился он к ним. – У меня важные новости от лунной колонии. Квантовый канал только что передал объёмный пакет данных.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила Ситара.

– Нет, ничего плохого, – ответил Киан. – Наоборот. Доктор Нгуен сообщает о успешном запуске прототипа нового квантового щита, разработанного на основе данных, собранных миссией "Гелиос" и информации, полученной при анализе визита роботизированной системы.

Элайджа и Ситара переглянулись. Это была невероятно важная новость. Если лунной колонии удалось разработать улучшенную версию квантовых щитов, это могло значительно повысить шансы человечества на защиту от будущих вспышек.

– Полномасштабные испытания планируются через три недели, – продолжил Киан. – Доктор Нгуен запрашивает координацию с нашими наблюдательными станциями для сбора данных о взаимодействии щита с солнечной активностью.

– Это фантастические новости, – сказал Элайджа. – Киан, ты можешь организовать подготовку наших станций?

– Уже занимаюсь этим, – кивнул Киан. – Я разработал протокол синхронизации наблюдений с максимальной детализацией данных.

– Отлично, – улыбнулась Ситара. – Если новые щиты окажутся эффективными, это будет огромный прорыв для нашей долгосрочной стратегии защиты.

– Есть ещё кое-что, – добавил Киан. – Доктор Нгуен упоминает, что в разработке щитов участвовала инженерная группа с Марса.

– С Марса? – удивлённо переспросил Элайджа. – Ты имеешь в виду исследовательскую станцию "Арес"?

– Да, – подтвердил Киан. – Судя по сообщению, станция пережила вспышку с минимальными повреждениями благодаря естественной защите марсианской атмосферы и расстоянию от Солнца. Они установили связь с "Селеной" через квантовый канал около месяца назад.

Это было ещё одно неожиданное, но радостное известие. "Арес" был небольшой исследовательской станцией с экипажем всего в двенадцать человек, отправленной на Марс за три года до катастрофы. Связь с ними прервалась сразу после вспышки, и многие считали, что станция погибла. Узнать, что они выжили и даже продолжали научную работу, было невероятным облегчением.

– Просто поразительно, – покачал головой Элайджа. – Полгода назад мы думали, что человечество оказалось на грани вымирания. А теперь выясняется, что мы не только выжили на Земле, но и сохранили присутствие на Луне и Марсе.

– И не просто выжили, – добавила Ситара. – Мы адаптируемся, развиваемся, находим новые решения. Это… вдохновляет.

– Статистически, вероятность выживания вида значительно возрастает при распределении популяции по нескольким независимым локациям, – заметил Киан. – Особенно если эти локации находятся на разных планетах.

Элайджа улыбнулся. Киан всегда оставался Кианом – даже говоря о чём-то вдохновляющем, он выражался научными терминами. Но в этом была своя красота.

– Пожалуй, нам следует обновить наш план восстановления, – сказала Ситара, возвращаясь к практическим вопросам. – Включить в него координацию с Луной и Марсом, особенно в сфере разработки защитных технологий.

– Согласен, – кивнул Элайджа. – И нам нужно ускорить восстановление космической инфраструктуры. Если мы хотим поддерживать контакт с внеземными колониями, нам понадобятся функционирующие космодромы и новые транспортные корабли.

– Я обновлю модель ресурсного распределения, учитывая эти приоритеты, – сказал Киан. – Предварительные расчёты показывают, что при нынешних темпах восстановления, мы сможем возобновить регулярные полёты к Луне через 18-24 месяца.

– Это быстрее, чем я ожидала, – удивилась Ситара.

– Благодаря интеграции технологий с "Гелиос-3" и нашим собственным разработкам в области квантовой энергетики, эффективность восстановительных процессов выше прогнозируемой, – пояснил Киан. – Также положительно влияет растущая сеть сотрудничества между выжившими сообществами.

Ситара и Элайджа обменялись взглядами. В словах Киана был глубокий смысл – именно сотрудничество, обмен знаниями и ресурсами ускорял процесс восстановления. Это был урок, который человечество, возможно, должно было усвоить давно.

– Что ж, – сказала Ситара, поднимаясь. – У нас много работы. Нужно подготовить ответ для доктора Нгуен, обновить стратегический план и организовать интеграцию чикагского сообщества в нашу сеть.

Элайджа и Киан также встали, готовые приступить к своим задачам. В этот момент через окно конференц-зала они увидели, как солнечный свет, пробиваясь сквозь облака пыли, озарял долину, где продолжалось строительство новой солнечной электростанции. Это был странный, но символичный момент – Солнце, причина катастрофы, теперь освещало процесс восстановления.

– Как говорили древние, – тихо сказал Элайджа, глядя на этот пейзаж, – "То, что не убивает нас, делает нас сильнее". Может быть, этот катаклизм, при всём его ужасе, был необходим для эволюции нашего вида.

– Возможно, – кивнула Ситара. – Но я предпочла бы метод обучения с меньшим количеством жертв.

– Согласен, – улыбнулся Элайджа. – Но мы работаем с тем, что имеем. И, похоже, у нас есть шанс создать что-то лучшее, чем было раньше.

С этими словами они разошлись – каждый к своим обязанностям, каждый со своей ролью в грандиозном проекте возрождения человеческой цивилизации после ярости Светила.