Полигон. Санитары Лимба - Юрий Уленгов

Я почувствовал, что начал подмерзать, и решил, что больше на крыше ловить нечего. Кроме случайной стрелы от неведомого лучника-разрядника разве что. Обстановку я разведал, так что хватит мерзнуть, нужно возвращаться, думать, куда двигаться дальше и ждать темноты.

Вдруг мое внимание привлекло какое-то движение на периферии зрения. Я повернул голову и увидел дрон. Крупный, с подвешенным грузом. Доставщик! Ну, да, логично, что ништяки на Полигон забрасывают днем. Такое я уже видел, в трансляции. Управляемый дистанционно, дрон сбрасывал контейнер с едой, водой, кое-каким снаряжением, и отбывал, давая зрителям возможность поглазеть, как обитатели Полигона рвут друг друга за ресурсы. Контейнер с грузом, приземлившись, выпускал сигнальные дымы, обозначая место падения, самые нетерпеливые, недальновидные или доведенные до отчаяния, устремлялись за желанной халявой и становились жертвами более продуманных «игроков». Насколько я слышал, вне Серой зоны, где применение серьезного оружия запрещено, за ресурсы вспыхивали настоящие бои. Еще бы! В контейнере еды – килограммов пятьдесят, воды несколько упаковок. Жрать и пить хотят все. Уже не говоря о том, что так на Полигон забрасывали и боеприпасы. Правда, зачастую в процессе захвата груза этих самых боеприпасов расходовалось в разы больше. Но тут уж ничего не поделать. Слишком много желающих разжиться ништяками.

Дрон ушел за дома, а через некоторое время над крышей появился дым. В коттеджном поселке груз скинул. Сейчас там будет весело. Я затаился. Если рядом со мной кто-то прячется – он вполне может рвануть за грузом, рассекретив себя. Но нет, прошло несколько минут, а шевелений никаких не наблюдалось. Или дураков нет, или нет вообще никого. Стоп! Вот где-то вдалеке послышались крики: точно рискнул кто-то, и риск не оправдался. Ладно. Надо спускаться. Но про сброс груза забывать не стоит: к вечеру местное население наверняка активизируется, пытаясь завладеть содержимым контейнера. Так что это направление нужно пометить для себя, как потенциально опасное.

Так же медленно и аккуратно я добрался до выхода с крыши, посидел, прислушиваясь к тишине подъезда, и, не обнаружив ничего подозрительного, полез вниз.

Шум раздался, когда я почти добрался до «своей» квартиры. Грохнула металлом подъездная дверь, а потом громко закричала женщина.

– Нет! Не надо, пожалуйста! Я прошу вас! Умоляю!

И мужской голос:

– Заткнись. сука!

Звук звонкой затрещины.

– Ферзь, ну че стоишь? Помоги! Видишь, брыкается!

Невидимому мужику ответил второй:

– Слышь, тебе помоги, а ты потом опять первый? С чего это?

– С того, что я ее взял! Давай, помогай! Щас отбрыкается по-первости, на двоих разложим! Ля, сочная какая! Давно таких тут не видел.

– Не надо! Пожалуйста!

– Заткнись! – и снова звук удара.

– Давай, держи, я пока штаны с нее стяну!

– Слышь, Толстый, может того, в квартиру какую-нибудь пойдем? И удобнее будет, привязать можно, и вдруг заявится кто…

– Да никто не заявится, че ты ссышь, наши в соседнем подъезде! Не могу ждать, ну его нахер! Дай я ей хоть разок вставлю, а потом подумаем. Времени мало! Еще наверх подниматься, надо того жмура, что я вчера привалил, облутать.

Я, стараясь даже не дышать, спустился на пролет, выглянул между перилами.

На площадке первого этажа, возле лифта, два дюжих мужика пытались стянуть штаны с брыкающейся изо всех сил блондинки. Больше я о женщине сказать не мог ничего, разве что – небольшого роста была, миниатюрная. Разглядеть подробности отсюда не представлялось возможным.

– О, ты гляди, ништяк! Какой-то хер приват запросил! Офигеть, еще и денег подниму!

– Э, Толстый, на двоих давай!

– Чего именно? Девку, или бабло? – тот, кого звали Толстым, хохотнул. Он, наконец, стащил с женщины одну штанину, и теперь возился с другой.

– Да ты задолбал! И то, и другое! Чего все тебе-то?

– А того, Ферзь, что у меня шестой уровень, а у тебя только пятый. И карту ты еще не открыл, ссышь к ретранслятору идти! А удача – она любит смелых! И сильных! Слышь, милая, тебя не Удачей зовут случаем?

Послышался какой-то непонятный звук, а потом Толстый заорал на весь подъезд:

– Слышь, эта шмара в меня плюнула! Ах ты тварь! Слюну побереги, пригодится еще!

И снова звук удара.

Я держался, как мог, стараясь убедить себя, что происходящее внизу – абсолютно не мое дело. Что женщину эту я знать не знаю, что она мне – никто, что насильников двое, а в соседнем подъезде, по их словам, был кто-то еще, но аутотренинг действовал плохо. В висках стучало, руки сжимались и разжимались в бессильной злобе, копящаяся ярость на двух отбросов требовала выхода. Послышался звук расстегиваемой ширинки, и я не выдержал.

Аккуратно сняв с себя сумку, я положил ее на площадку, рядом пристроил арматурину: сейчас она мне только мешать будет. Расшнуровал ботинки, поставил их рядом с сумкой, поудобнее перехватил молоток правой рукой, в левой сжал нож, и бесшумно двинулся вниз.

В принципе, наверное, мог бы и не разуваться: рыдания женщины глушили любые звуки, но лучше не рисковать. Опустился еще на пролет, выглянул: тот, которого кореш звал Толстым, спустил штаны до колен и пытался раздвинуть женщине судорожно сжимаемые ноги, второй держал ее, прижав к себе, и похотливо мацая грудь.

– Ну давай, сучка, чего брыкаешься? Вот увидишь, тебе понравится!

Урод!

Я окончательно решился, сместился ниже, и, воспользовавшись тем, что оба насильника слишком заняты своей жертвой, начал действовать.