Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea

Стикс остановился и смерил ее внимательным взглядом.

— И не подумаю, — ответил, наконец, он с чувством глубокого достоинства. — Я просто люблю детей. Если вам, леди, так трудно поверить в мои слова, представьте себе мою любовь, как таковую к котятам, скажем. Котята милые. Дети милые. Вот и все. Хотя я больше люблю собак, если меня спросить. В них больше мяса.

Хоть что-то успокаивало. Поменяв облик, Стикс оставался безумным существом с безумными словами.

— Ну, ладно, — Лаула вздохнула, понимая, что Темный не собирается вредить детям. — Но ведь вы, ты, ну… мог попросить денег у меня. В чем была сложность?

— А все в том же, — произнес Стикс, заходя в вагон первым. — Между попрошайничеством и воровством, я предпочту второе. Просто из личных убеждений.

— «Блаженны просящие,» — вздохнула Лаула, будто бы доказывая этой фразой неправоту Клинка.

В поезде Лаула намеревалась и глаз со Стикса не сводить. Тот же, в своем немолодом обличье, выглядел так, будто больше всего на свете его заботила окружающая обстановка. Мнительность, разгоревшаяся в новоиспеченном Персте Указующем, говорила Лауле о том, что ее вновь пытаются обвести вокруг пальца.

А потом она подумала о том, что за последние пять сотен лет Стикс, наверное, ничего кроме стен Анубиса и не видел. Так что такая его реакция на все подряд была даже достойной сочувствия.

— Вы поменялись, — заметила Лаула.

Стикс, как раз рассматривающий рычажок включения света, повернул к ней лицо с выражение вежливого любопытства.

— Не только внешне, но… Ваше, твое, поведение тоже изменилось.

— Можно на «ты», — ответил Стикс. — В конце концов, тебе быть моим начальником. Да и я не буду чувствовать себя такой старой развалиной, какой являюсь на самом деле.

Лаула кивнула, будто послушная ученица, и тут же укорила себя. Почему ей так неловко с этой ипостасью Клинка? Тот, кстати, вполне успешно включил и выключил свет в их купе с помощью рычажка.

— Что касается твоего замечания, леди, — произнес довольный своим исследованием Стикс. — Я меняю облик не только для вида и не только внешне.

— А если подробнее?

— Можно и подробнее. Но просто так рассказывать все свои темные и злые секреты мне будет скучно, пожалуй. Хочешь сыграть со мной? Вопрос-ответ. Игра простая и древняя, как я.

— В народе говорят, что дьявол тебя всегда обманет, — заметила Лаула, не собираясь, впрочем, отказываться.

В конце концов — все какое-то развлечение.

— Хотя бы в таком случае — я не дьявол, — спокойно парировал Стикс. — Итак, задашь вопрос первой, или мне начать?

— Зачем ты меняешь облик, и как? — тут же спросила Лаула.

— Это несерьезно, леди. Выберу вопрос из двух сам. Итак, я записываю образ, созданный в моем мозгу на свою Стигму изменения. В качестве бонуса, могу разобрать детальнее.

— Нет уж, спасибо, — разочаровано ответила девушка.

Хотела схитрить, но была переиграна всухую. Конечно, она знала, что такое Стигма. Так назывались особые способности Темных. Стигмы у них — как знак их греховности, и Мольбы у Светлых — как сила их веры.

Ну и то, что он меняет облик через Стигму, было довольно очевидно. Хотя Лаула и хотела своей маленькой хитростью получить личное устное подтверждение об этом. Что ж, глупо было надеяться так запросто обхитрить величайшего из Темных.

— Мой ход? — произнес, меж тем, он. — Итак, возвращаясь к нашему разговору в Анубисе… Ты бывала там посетителем. И навещала кого-то. Мой вопрос — кого?

Лаула вздохнула. Не очень приятный вопрос, но она, пожалуй, привыкла. Да и, в конце концов, было бы глупо ожидать, что Темный не заинтересуется подобным.

— Мой отец, — твердым голосом ответила девушка.

Стикс уважительно склонил голову.

— Светлая такой силы как ты должна иметь интересную историю, — сказал он. — Я рад, что ты стала моим хозяином.

— Ты не моя собственность, — покачала головой Лаула. — Рабство запрещено. Мы в просвященных землях.

— Ну, это спорный вопрос, — Темный улыбнулся. — Ведь практика Перстов Указующих и их Клинков довольно… распространена.

— У нас не так много Темных, чтобы Персты и Клинки были распространены.

— Но они есть. И их не так уж мало, раз для них учредили отдельный орден в вашей Церкви, верно? И вот каждый Клинок, по сути, является рабом своего Перста. Его вещью. Его собственностью. Не скажешь же мне ты, что я являюсь гражданином вашей светлой страны?

Стикс гулко рассмеялся собственной остроте, но Лаула его, конечно, не поддержала. Более того, ее взгляд был уставлен в одну точку, что говорило о том, что девушка сосредоточенно размышляет над словами Клинка.

— В конце концов, ты прав не во всем, — медленно начала она. — Да, ты — не гражданин. Но и не моя собственность. Ты принадлежишь Церкви, не мне. И ты не вещь, несмотря на звание Клинка. Ты… осужденный на полезные работы. Я знаю, что в древности тоже была такая практика, и это не было рабством.

— Ну, у осужденных в мое время были какие-то права, — Стикс спокойно приподнял брови. — А сейчас… какие у меня есть права?

— У тебя есть право служить Церкви, светлым и добру, — решительно ответила Лаула. — Это — то самое право, которое не в силах отнять даже Господь.

Она сказала уверенно, больше не играя в пикировку с Темным, но и не цитируя своих учителей. Сказала от сердца. И уже в следующий миг приложила ладошку к губам, опасаясь, что ее слова могли граничить с ересью.

И выражение лица Стикса, вместе с медленными аплодисментами в ее сторону, только усилило ее опасения.

— Очень хорошо сказано, Лаула. Жду не дождусь, когда смогу послужить Церкви, светлым и добру. Поверь мне — крови будет много.

— Моя очередь на вопрос, — заметила, меж тем, Лаула, проигнорировав его слова. — Итак, ты меняешь облик. Но зачем?

— Для удовольствия, — расплылся в довольной улыбке Стикс. — Дам совет — совсем необязательно врать, чтобы не говорить правду тогда, когда ты хочешь ее скрыть. И ты, например, могла бы на мой вопрос ответить, что навещала не отца, а, скажем, члена семьи. Семья — понятие очень зыбкое, ведь ее членом может быть и нянька, возившаяся с тобой с детства.

— Я не знаю, что означает «нянька», — Лаула нахмурилась. — Это что-то Темное? Впрочем, не важно. Лучше ответь на мой вопрос нормально.

— Ну ладно, — Стикс пожал