Битва за Землю - Михаил Павлович Николаев

в Солнечной системе двигателя Песке позволяли разогнать снаряд до субсветовой скорости и отправить его в любую из дальних галактик, но, к счастью для их жителей, такая задача перед оружейниками не стояла. И они ограничились одной десятой от скорости света. Чего в сложившихся условиях тоже хватало с лихвой. Для гарантированного уничтожения практически любого центаврского корабля было достаточно одного попадания.

Вот в этом месте как раз и порылась собака. Совмещение направления разгонной шахты с целью осуществлялось маневрированием Весты. А цель при этом отнюдь не стояла на месте, дожидаясь, пока в нее всадят болванку. Она тоже маневрировала. И делала это существенно быстрее массивного астероида. Поэтому эффективная дистанция для стрельбы не превышала нескольких десятков мегаметров. И сейчас в эту зону входило сразу несколько оттормозившихся центаврских авианосцев, двигавшихся в голове колонны, растянувшейся на многие сотни мегаметров.

Разумеется, первым выстрелом желательно было поразить лидера центаврского флота, но он пока еще находился далеко за орбитой Венеры. Николай задал Сократу последовательность поражения целей и теперь наблюдал, как крестик прицела совмещается на панорамном экране с первой из них.

В семнадцать часов двадцать одну минуту шесть целых и семьсот шестнадцать тысячных секунды по московскому времени первый снаряд покинул пусковую шахту Весты. Стальной цилиндр метровой длины имел диаметр в тридцать сантиметров и массу в пятьсот пятьдесят пять килограммов. Ничтожная крупинка, по сравнению с авианосцем, имеющим массу покоя в полтора миллиарда тонн, устремилась к цели со скоростью тридцать мегаметров в секунду. Спустя четыре десятых секунды на месте центаврского авианосца возникла яркая вспышка, а прицельный крестик пополз к следующей цели.

Противометеоритная пушка авианосца даже за такой короткий промежуток времени успела отреагировать, выпустив в направлении снаряда энергетический луч. Точно такой же, как тот, что тридцать лет назад сжег Нудоль на земной орбите. Но в этот раз время взаимодействия было ничтожно малым, а стальная болванка монолитной. И единственным заметным эффектом стало нагревание ее поверхности примерно до тысячи двухсот градусов Цельсия. Ну как заметным? Серый стальной цилиндр за ничтожную долю секунды стал ослепительно белым. Вот только этого никто не успел увидеть. Потому что еще через пару миллисекунд болванка и авианосец встретились. А дальше счет пошел уже на наносекунды. Это, разумеется, была не аннигиляция, не реакция ядерного синтеза или распада. Всего лишь взрывное превращение массы снаряда и некоторой, совсем маленькой части авианосца в энергию, эквивалентную взрыву шестидесяти мегатонн тротила.

Двести пятьдесят квадриллионов джоулей мгновенно выделившейся энергии превратили среднюю часть двухкилометрового диска в молекулярную пыль. Ближе к боковым оконечностям размер осколков увеличивался. Были даже такие, масса которых достигала нескольких тонн. Сейчас они стремительно разлетались в стороны.

Искусственные интеллекты соседних кораблей центаврского авангарда ничего не поняли, так как не были запрограммированы на действия в подобных случаях. А в это время к одному из них уже летел снаряд, выпущенный из другой пушки Гаусса. Второй авианосец взорвался спустя шесть секунд после первого – это время потребовалось Сократу для того, чтобы немножко повернуть астероид.

Только после этого до ИИ остальных кораблей дошло, что первый взрыв не был случайным. А значит, нужно как можно быстрее покинуть опасное место вблизи от массивного небесного тела, которого, в соответствии с точными картами, заложенными в их память, вообще не должно быть в этой области пространства.

Мгновенно переменить направление движения на противоположное не могли даже такие весьма совершенные аппараты, какими были межзвездные корабли центаврийцев. Можно покорить гравитацию, но нельзя обмануть физику. Инерция никуда не девается. Если ей пренебречь, то керамический каркас межзвездного корабля просто разломится на части.

Поэтому корабли сначала снизили скорость до нуля и только потом начали разгоняться в обратном направлении. За это время дистанция до Весты сократилась до пяти мегаметров и снаряды поразили еще три авианосца. Потом дистанция снова начала увеличиваться, но медленнее, чем рассчитывали ИИ центаврских авианосцев – астероид Веста покинул точку Лагранжа L1 и, с каждой секундой ускоряясь, двигался вперед, оттесняя авангард центаврского флота к орбите Венеры. Ни на миг не прекращая стрельбу. Вскоре превратились в облака пыли еще три центаврских корабля.

Космические сражения коренным образом отличаются от земных. Человеческий фактор в них проявляется только на стратегическом уровне. Все остальное решают ИИ кораблей и технологии. Человеческий мозг не в состоянии принимать решения за сотые доли секунды. Поэтому все расчеты стрельбы и маневрирования отдаются на откуп автоматике. Первый этап сражения был выигран землянами всухую за счет сразу трех факторов: стратегической задумки аналитиков, многократного превосходства Сократа над ИИ отдельных авианосцев противника и большой дальнобойности пушек Гаусса. А потом в ход сражения вмешался лидер центаврского флота. Опосредованно. Сам он все еще находился на венерианской орбите, но после телепатической команды, уловленной в том числе и Семеном Дубовкиным, сидевшим во втором ряду за креслом оперативного дежурного и по левую руку от контр-адмирала Громова, командовавшего гарнизоном Весты.

Николай пригласил полковника Дубовкина на астероид в качестве эксперта. Этот человек, наверно, единственный из земных телепатов, мог не только уловить телепатический сигнал инопланетного разума, но и мгновенно истолковать его в форме, доступной для обычных людей, почти не обладающих телепатическими способностями.

Семен озвучил эту команду практически одновременно с тем, как авианосцы, удиравшие от Весты по прямой, разом прыснули в стороны. На самом деле все-таки чуть-чуть позже. Самую малость, и Сократ среагировать не успел. Поэтому очередная болванка, выпущенная пушкой Гаусса по одному из авианосцев противника, разминулась с ним, больше никого не встретила на своем пути и спустя тридцать девять секунд канула в Солнце, вызвав появление в его фотосфере небольшого пятна, которое быстро затянулось.

Сократ, не прерывая прямолинейного ускоренного движения, а лишь чуть доворачивая Весту (пушки Гаусса у почти сферического астероида «смотрели» в разные направления), уничтожил еще два из разбегавшихся в стороны авианосцев противника, а потом перенес огонь в передний сектор, чтобы не зацепить ненароком какой-либо из крейсеров второго и третьего флотов, совершающих охват авангарда с флангов и уже включившихся в работу. Астероид пер вперед строго на Солнце, и гравитационная энергия вливалась в его накопители мощным потоком.

Пушки Гаусса тяжелых крейсеров обладали существенно меньшей мощностью, чем те, которые были установлены на астероиде, но тоже неслабо кусались. Их снаряды при полуметровой длине имели диаметр в десять сантиметров и массу чуть меньше тридцати одного килограмма. Разгонялись они тоже до меньшей скорости, всего в пять сотых от световой. На самом деле это «всего» тоже было о-го-го и почти не влияло на мЁханизм взрывного воздействия. Только на саму мощность взрыва,