Ветер перемен. Книга четвертая - Александр Заречный

знать, что он реально думает. Он же будет обсуждать со своими советниками ход переговоров и решать на что соглашаться, а где сделать вид, что соглашается, чтобы потом сделать по-своему. В своё время именно своевременно переданная информация о реальном положении с ракетным вооружением СССР "предателем" Пеньковским спасла мир от ядерной катастрофы. Американцы поняли, что Хрущев просто блефует и никогда не решится на удар по США из-за нехватки ракет. Это он с высокой трибуны кричал, что Советский союз выпускает ракеты с такой же скоростью, как печёт пирожки. А на самом деле их всего было несколько штук. Поэтому, если вы позволите, я могу открыто говорить с Леонидом Ильичем и раскрыть ему глаза и на истинное положение Советского союза и на заговор, который организовал против него шеф КГБ Андропов.

- А такой заговор существует?! - Брандт подобрался как гончая, почуявшая добычу.

- Он не только существует, но уже и осуществляется! - кивнул я. - Андропов медленно убивает Брежнева, чтобы после смерти Генсека занять его место и установить в стране "революционную диктатуру".

- Убивает? Каким образом?

- Агент Андропова, Нина Коровякова травит его наркотиками. Уже сейчас Брежнев периодически выпадает из реальности, а уже к 1975 году он станет полноценным наркоманом. Эта красивая молодая женщина имеет большое влияние на стареющего Генсека и всегда находится при нём. Не удивлюсь, если он и сюда её притащит, а она ведь обыкновенная медсестра, даже без образования. Классическая "медовая ловушка", организованная Андроповым приведёт Брежнева в могилу, а самого Юрия Владимировича - в кресло Генерального секретаря ЦК КПСС.

По лицу Брандта промелькнула тень. Вспомнил свою историю?

- Да, вы правы, Александр, ваше участие в переговорах было бы весьма полезным! Я подумаю, как можно будет это организовать.

- Господин канцлер, тогда, с вашего позволения, у меня есть ещё одно предложение.

- Вы уже вступили в должность моего советника! - улыбнулся Брандт. - Это мне нравится. Слушаю!

- Я считаю, что нужно спасти Ричарда Никсона от импичмента и отставки. Он один из лучших президентов в истории Соединённых штатов и его уход из-за абсолютно идиотского "Уотергейтского" дела сильно ослабит весь западный мир. Он, как и вы, понимает необходимость перемен в мировой политике, поэтому я считаю, что нужно объединить усилия всех разумных политиков как на Западе, так и на Востоке. И вместо того, чтобы тратить миллиарды долларов на подрывную деятельность друг против друга, что, кстати и приведёт к мировой катастрофе, нужно вместе бороться с настоящим злом. Искоренять диктаторские и террористические режимы.

- А вы уверены, что Никсона уйдут раньше срока? - спросил Брандт, но тут же спохватился: - Никак не могу привыкнуть, что вы знаете, а не предполагаете! Тогда сформулирую вопрос по-другому: вы считаете, что можно избежать этой отставки?

- Я уверен в этом, скажем, на 90 процентов. - ответил я. - Против Никсона ведь нет никаких улик и никогда не будет доказано, что он был в курсе или тем более - организовал это прослушивание в штабе демократической партии. Так что возможность избежать импичмента - реальная.

- Хорошо и что вы предлагаете? - спросил канцлер.

- Было бы замечательно организовать вашу встречу с Никсоном и обсудить задачи, стоящие перед миром. Ну, а я, как ваш консультант, мог бы поприсутствовать и дать пару советов президенту, по исправлению ситуации.

- Я не против! - кивнул канцлер. - Как скоро необходимо организовать эту встречу?

- Чем быстрее, тем лучше! - уверенно сказал я. - Мы и так уже опоздали, а каждый день промедления шансы на спасение уменьшает. Утечка информации продолжается.

- В таком случае, я завтра же лично позвоню президенту Соединённых штатов и приглашу его на экстренную встречу.

- Это было бы замечательно, господин канцлер!

- Есть ещё какие-нибудь пожелания, может быть просьбы? - спросил Брандт.

Я задумался.

- Есть один нюанс, господин канцлер, - вспомнил я. - Если мы с Габриэль остаёмся в федеративной республике, то для наших властей мы становимся как бы предателями. Вы же знаете эти совершенно дикие представления по ту сторону "железного занавеса". Мне-то абсолютно всё равно, что они там думают своими кривыми мозгами, но и у меня и у Габриэль остаются там родственники. Не хотелось бы, чтобы они как-то пострадали. С Леонидом Ильичем я надеюсь уладить эту ситуацию, да при нём совсем уж людоедские методы и так ушли в прошлое, а вот "товарищ" Хонеккер - тот ещё людоед! Если бы он был здесь, то я мог бы напомнить ему о кое-каких его грязных делишках...

- У нас запланированы некоторые совместные мероприятия приуроченные к взаимному признанию наших двух государств, - задумчиво сказал Брандт. - Но теперь я вижу, что желателен разговор на чистоту при его "хозяине", Генеральном секретаре ЦК КПСС. Вот только приглашение на эту встречу послано ему не было.

- Я знаю, что Брежнев, очень разозлен этой историей с Гюнтером Гийомом, - вспомнил я. - И он, по пути в Бонн, специально заедет в Берлин, чтобы устроить разнос Хоннекеру, может ему можно как-то намекнуть, что желательно присутствие Хоннекера на общей встрече, ведь урегулирование отношений зависит и от действия властей обеих Германий!

- Да, это хорошая мысль! - согласно кивнул Брандт. - Я подумаю, как это можно сделать.

Мы ещё посидели немного перейдя на отвлеченные от политики темы и стали прощаться.

- Вы не забыли о моём приглашении на ужин? - напомнил Брандт. - У вас же вечера пока ещё свободны? Что, если мой шофёр заедет за вами завтра к семи часам?

- Благодарю вас, господин канцлер! - я непроизвольно слегка наклонил голову. Это у меня просыпается знание этикета? Неужели в какой -нибудь из жизней приходилось шастать по приёмам? - Мы, с моей невестой с удовольствием приедем!

Тот же служащий резиденции канцлера проводил нас до крыльца дома, возле которого уже ждала та самая Ауди, которая и привезла нас сюда.

Глава 3

Обратный путь показался мне короче, впрочем, так бывает всегда.

- Ну, обрадуй нашу общую любимицу! - улыбнулся Арнольд, прощаясь. - И поцелуй её за меня!

- А вот это сделаю с особым удовольствием! - ответил я пожимая на прощание руку Арнольду.

- А в этом я