Лом - Павел Казаков

Спустя три недели принц получил устойчивые результаты. Муравьи стабильно мутировали и показывали развитие в нужном направлении. Возможно, этот муравейник нам не пригодится, возможно, пригодится. Посмотрим, а пока нам стоило двигаться по нашему плану дальше. Мы снова сменили место, отойдя от муравейника на пятьсот километров.

Нам предстояло умереть. Вернее, законсервировать наши тела. В состоянии консервации Сигма может провести около тридцати местных лет, а Гамма чуть больше сорока. О чём стоит позаботиться, так это о том, чтобы нас банально физически не повредили. Место мы на самом деле нашли ещё на корабле, внимательно просматривая поверхность. И теперь вот добрались. Небольшая каменная пещера. Несколько дней мы занимались тем, что готовились замуровать сами себя. В основном этим занимался я, двумя двухсоткилограммовыми телами таская тяжеленные камни, а принц, который один был больше моих двух тел, не стеснялся бездельничать, делая вид, что что-то там думает важное.

Наконец все подготовительные шаги были сделаны. Всё было многократно обговорено, осталось начать действовать. Мы дождались утра и, уложив наши тела на сооружённые из камней ложементы, стали замедлять свои жизненные процессы. Для меня потребовало некоторого внутреннего усилия пройти ту грань, когда это происходит безвозвратно, когда ты знаешь, что сердце больше не застучит, что ни одна часть тела не пошевелится. Это было немного жутко. Наконец, Четвёртый и Пятый окончательно успокоились. Теперь, чтобы оживить Четвёртого и Пятого, нужно провести внешние манипуляции. Одним лишь усилием воли я не смогу их оживить. Спустя несколько минут я повис в бестелесной форме над своими, можно сказать, условно мёртвыми телами. Дольше всего я смотрел на Пятого. Это тело я не менял так долго, что даже уже не мог вспомнить, сколько. Первые, Вторые, Третьи, Четвёртые и Шестые менялись относительно часто. А Пятого будто охраняла какая-то сила. Именно это тело я контролировал лучше любого другого. Несколько раз чуть более высокая реакция, чуть большая сила позволяли мне выпутаться из передряги именно в теле Пятого, когда все остальные тела были уже потеряны. Если у моих тел и был центр управления, где я обычно находился, то это был Пятый. Именно с этим телом мне было нелегко расставаться. Но надо!

Я направил внимание на принца, тот всё ещё был жив. Не сказать, что здоров, но не мёртв точно. А должен быть мёртв!

Пока ждал смерти тела принца, я размышлял о своей природе. А кто я без своих шести тел? Я не помню жизни без своей семьи. У меня было детство, но это было очень и очень давно. Потом я стал солдатом и с тех пор служу на благо семьи. Мои тела менялись снова и снова, Мать всегда была, семья всегда была, и я всегда был частью Семьи, но как я такой бестелесный изначально появился? Откуда? Я не помнил. Всё, что помню — я осознал себя в теле Сигмы. Воспоминания о тех далёких временах были очень туманными. Мать создала меня как личность? Я «зародился» сам в теле, созданном Матерью? Ответа не было. Думать дальше на эту тему не получилось — появился принц. В бестелесной форме я его не видел, но чувствовал и даже мог мысленно с ним общаться.

«Ты меня слышишь?» — обратился я к нему.

«Да! Где я⁈» — принц был основательно дезориентирован, но понемногу приходил в себя.

«Все нормально, ты рядом со своим погибшим телом, сейчас нам надо убираться отсюда побыстрее, долго быть в бестелесной форме опасно».

«Хорошо. Я плохо ориентируюсь! Веди меня!»

Я мысленно представил, что я снова управляю телом Пятого, он был наиболее физически развитый из всего моего звена и наиболее привычный. Также мысленно я приделал Пятому красивые крылья, о которых всегда мечтал. Опять же мысленными передними конечностями я подхватил растерянного принца и поднялся выше, оказавшись над пещерой.

— Гамма, старайся мысленно концентрироваться на мне и старайся держаться за меня, не разрывая мысленную связь со мной. Тогда я смогу перемещаться и при этом нести тебя. Я держу образ Пятого, а ты представь, что уцепился за него или сидишь на его спине.

— Хорошо. У меня, вроде, получается. Я чувствую твоего Пятого.

Я взмахнул своими призрачными крыльями, и мы полетели. Поначалу я двигался осторожно, но потом ускорялся всё больше и больше. Мне же в конце концов не надо было от воздуха отталкиваться. Скорость определялась силой моего намерения.

Без тела нет сопротивления воздуху и поэтому весьма слабое ощущение скорости. Я просто старался, чтобы верхушки деревьев под нами мелькали всё быстрее и быстрее. В итоге достаточно быстро мы оказались над океаном. Я поднялся на высоту нескольких километров и полетел, продолжая набирать скорость. Несмотря на бестелесную форму было тяжело. Тяжело концентрироваться. Мысленные конечности уставали, скорость терялась, стоило лишь ненамного ослабить намерение. Но и до изнеможения было далеко. Мы летели, а я всё увеличивал скорость, стараясь, чтобы облака подо мной мелькали всё быстрее.

Надо дальше. Наш амбициозный план подразумевал спрятаться как можно дальше от наших тел. Аж на другой материк, причём в другом полушарии. В идеале это должна была быть Испания, так как я учил английский и испанский языки, а на том континенте, где мы оставили тела и груз большинство говорило всё-таки на испанском. Набранная в бестелесной форме скорость была огромной. И все силы уходили на то, чтобы не упустить принца. Я растерялся, летя над сплошным облачным покровом. Я поднялся ещё выше и ещё увеличил скорость. Какое-то время не смотрел вниз, потом, уже не очень понимая, с какой скоростью лечу, решил приблизиться к поверхности планеты. Спустился вниз и понял, что давно нахожусь над сушей. Будем надеяться, что это Испания, но уверенности не было. Наконец я увидел большой по меркам этой планеты город.

«Этот город достаточно большой, чтобы затеряться. Давай искать тела там», — обратился я к принцу.

«Давай».

Около часа мы болтались по городу, пока не увидели группу из молодых хомо. Те сидели во дворе дома и возили игрушечные транспортные средства по песку.

«Вижу троих! Два мне, один тебе!» — обратился я к принцу. — «Пробуй взять тело вот этого, который побольше».

Принц вырвался из моих конечностей и спустился вниз. Я чувствовал, как он завис над головой детёныша, но дальше ничего не происходило.

«Не получается!» —