Хоррормейкеры - Пол Дж. Тремблей

ГЛИСТ (тихо, неуверенно): И вовсе не глупость.

КАРСОН: Что, если крокодил из стихотворения здесь? Поджидает нас, хочет поздороваться с мелкой рыбешкой, в улыбке пасть раскрыв? Надо же, я все-таки помню текст.

Валентина поднимается по лестнице первой.

ВАЛЕНТИНА: Ладно, хватит разговоров. Это и так будет достаточно сложно, так что не валяйте дурака.

КАРСОН: Я дурак, но я не валял дурака.

ВАЛЕНТИНА: Да я не об этом. Тш-ш.

Клео придерживает левой рукой БУМАЖНЫЙ ПАКЕТ. Касаясь носком кроссовка первой ступеньки, она опускает правую руку в карман брюк, тело словно синхронизировано.

Ребята поднимаются по пыльной лестнице на первый этаж. Рука Клео так и остается в кармане.

ИНТ. ЗАБРОШЕННАЯ ШКОЛА, ВТОРОЙ ЭТАЖ, КОРИДОР – ЧУТЬ ПОЗЖЕ

На втором этаже коридор пребывает в таком же состоянии, как и на первом.

Еще один туннель без света в конце. Вместо этого свет льется из открытых кабинетов. Эти двери – порталы в альтернативное прошлое и неопределенное будущее.

Ребята идут, шаркая ногами.

Валентина проталкивается вперед. Ныряет в дверные проемы налево, направо. Наконец она находит нужный класс.

Она указывает на открытую дверь, вытянув руку вперед, пустая часть рукава обвисает.

Ребята крадутся в класс. Глист заходит последним.

ИНТ. ЗАБРОШЕННАЯ ШКОЛА, КЛАСС – ПРОДОЛЖЕНИЕ

Линолеум на полу потрескался и местами завернулся.

На потолке вместо плиток кое-где виднеются дыры, гниющее нутро здания обнажено.

Слева – окна от стены до потолка, штор нет. Свет снаружи понемногу угасает.

Учительский стол перевернут вверх дном, ножки направлены в небо. Словно карикатура на мертвое животное.

На стене рядом со столом висит классная доска. Она цела, нет только подставки для мела. Доска вся исписана письменными и печатными буквами, свободного места нет.

КАРСОН (шепотом): Кажется, это бывший кабинет мистера Кита.

Клео похлопывает Карсона по руке, затем подходит к доске и читает написанное. От доски до ее глаз – всего несколько дюймов. Там явно какая-то важная информация, но расшифровать почерк Клео не может. Точнее, может, но требуется время.

Глист читает через ее плечо. Клео слышит всхлипы, такие тихие и невнятные, что неизвестно еще, раздаются ли они на самом деле, или только почудилось. В этом потерянном, отчаянном плаче она узнает звук, который всегда слышала в голове, оставаясь наедине с собой.

Справа от доски и учительского стола, у двери с надписью «ПОДСОБКА» стоят ученические парты.

Валентина первой вытаскивает парту из кучи и выдвигает на середину комнаты.

Карсон и Глист (чьего лица мы никогда не увидим) помогают Валентине разобрать завал парт.

Клео стоит у классной доски, читая хаотичные записи, сжимая в руках БУМАЖНЫЙ ПАКЕТ. Она наконец понимает, ее глаза расширяются от ужаса, и она прикрывает рот рукой, сдерживая крик. Протирает под очками глаза.

Как только завал парт перед ПОДСОБКОЙ разгребают, Валентина открывает деревянную дверь, и та скрипит.

ИНТ. ПОДСОБКА – ПРОДОЛЖЕНИЕ

Валентина шагает внутрь.

Комната пуста: потолок, четыре стены, полки на одной стене и два крючка для одежды – на другой. На расстоянии вытянутой руки друг от друга здесь могут разместиться максимум два человека. Темнота и теснота подавляют.

ИНТ. КЛАСС – ПРОДОЛЖЕНИЕ

Валентина выходит из ПОДСОБКИ и ногой придвигает единственную стоящую рядом парту со стулом, преграждая вход.

Она указывает на стул.

Стоящая у доски Клео указывает на стул.

Карсон дрожащей рукой неохотно указывает на стул.

Глист бочком подходит к парте и садится на крошечный стульчик, одним согнутым коленом упираясь в столешницу, а другое высвобождая.

Трое ребят окружают парту с Глистом.

Глазами Глиста мы видим, как КЛЕО открывает БУМАЖНЫЙ ПАКЕТ и достает МАСКУ. Зеленую, но ничего, кроме цвета, мы разглядеть не можем.

Клео протягивает МАСКУ Валентине.

Валентина поднимает МАСКУ над головой и медленно опускает на лицо Глисту, на лицо зрителю.

Мы ничего не видим. Мы боимся этого ничего, боимся, что это навсегда, что нам жить так теперь всю жизнь.

Затем прорези для глаз встают на места, и мы вновь видим, уже сквозь них. Ребята наклоняются и пристально смотрят на нас. Кадр теперь черно-белый. Не цветной.

Снова раздается всхлип, на этот раз громкий, стопроцентно узнаваемый, и под этот всхлип мы уходим из головы бедного Глиста.

Теперь мы видим МАСКУ.

Она серо-зеленая, покрыта чешуей, напоминает рептилию, инопланетянина, демона. Мелькает ассоциация с «Человеком-жаброй» из Черной лагуны, но чем больше мы смотрим и изучаем, тем очевиднее отличия.

У маски грубая, приплюснутая морда – почти как у млекопитающего, но не совсем. Рот закрыт, но огромная челюсть ясно дает понять, сколько там зубов и какие они огромные.

Смотрим. Смотрим.

Теперь маска напоминает горгулью, вырезанную из камня, о чем-то предупреждающую, отгоняющую злых духов и всех духов вообще. Выглядит нечеловечески, но создана совершенно точно человеческими руками.

Маска уродливая, гротескная и очень-очень знакомая. Мы не можем оторвать от нее взгляда, потому что все эти монстры – отражения нас самих.

Глава 4. Прошлое: Питч (ч. 2)

Клео приподняла маску, зажав ее макушку между пальцами.

– Выглядит так себе, я в курсе, – сказала она, просунув кулак внутрь, как в тряпичную куклу. Ее рука не заполняла пространство полностью, и черты лица на маске были вялыми, искаженными, словно на не совсем ожившей картине Мунка или Дали. – Но смотрится хорошо.

– Похоже, носить это предстоит мне, – сказал я.

– Да, – подтвердила Валентина.

– Весь фильм?

– Довольно долго.

О создании масок я знал даже меньше, чем о съемках фильмов. Но все же спросил, не нужен ли им слепок моей головы или лица, чтобы убедиться, что маска будет сидеть как следует.

– Возможно, тебе придется покороче подстричься. Но мы можем сделать другую прическу или выровнять длину, – сказала Валентина, улыбнувшись Клео.

– Точно! – почти крикнула та. – Другую замутим!

Клео передала маску мне. Латекс был холодным и липким. Хотя, может, холодными и липкими были мои руки, не знаю. Я ощупал маску. Клео заерзала.

О’кей, я был готов к тому, чтобы играть некое существо, – тем более что реплик, как мне сказали, не слишком много. Маска выглядела нелепой, ненастоящей, такие выставляют перед Хеллоуином во всех магазинах. Я собрался было опять спросить, не шутят ли девушки, но побоялся задеть их чувства. Хотел примерить маску, но мне показалось, что в руку вцепится Клео. Если раньше она сидела, опустив плечи, то сейчас склонилась над столом, готовая к атаке.

– Да, сейчас маска не особо впечатляет, – сказала Валентина. – Но когда кто-то ее надевает, это напрягает не на шутку. Расскажи ему.

– Это очень странно. –