Потерянные крылья - Морган Дэйл

В камине горит огонь, его дым уходит в трубу, оставляя после себя немыслимый слой копоти на кирпичной кладке – убирать придется слугам. Царит тишина, которую нарушает только ритмичный ход часов.

Крис делает шаг к камину. Все вокруг кажется таким безмятежным и спокойным, но эта иллюзия быстро разрушается, словно разбитое камнем стекло, осыпается осколками на мягкий красный ковер. Дверь скрипит, и Крису совсем не хочется оборачиваться, чтобы посмотреть, кто вошел. Его желание не имеет значения: он должен, и у него нет иного выхода.

Развернувшись, он встречается взглядом с зелеными глазами, так похожими на его собственные. На мгновение кажется, что он смотрит в зеркало, но это иллюзия. Седые, аккуратно уложенные волосы пострижены коротко, подчеркивая острые скулы и плотно сжатую линию губ. Его лицо обманчиво бесстрастно. Позади виднеется фигура женщины, которая смотрит чуть насмешливо и самодовольно.

Кристофер опускает голову и вновь начинает рассматривать ковер и свои босые ноги. По его телу пробегает дрожь: теперь тиканье часов кажется угрожающим.

– Кристофер.

Крис вздрагивает и лишь сильнее вжимает голову в плечи.

– Да, отец?

– Что непонятного было в том, что я сказал, когда просил не опаздывать на ужин? Ты хоть что-то можешь сделать правильно, в срок?

Сердце бьется бешено, и все, что получается произнести, – это сбивчивые мольбы о прощении. Пальцы сжимают его подбородок, до боли, до синяков, поднимают его голову вверх – зеленые глаза встречаются с другими такими же. Но насколько бы похожими они ни были, у них нет ничего общего: страх и обреченность в одних, злость и раздражение в других.

– Ты настоящее ничтожество. Кэрол.

Женщина по-хищнически обходит Криса со спины, наклоняется, чтобы самодовольно прошептать на ухо:

– А я предупреждала тебя: без опозданий.

Она исчезает так же, как и появилась. Крису даже не надо оборачиваться, чтобы узнать, где она теперь.

– Кристофер! Кристофер! Кристо…

– …фер! Крис! Эй, Крис!

Он чувствует, как его трясут, распахивает глаза, тяжело дышит и испуганно смотрит в чужое лицо. Карие – не зеленые – глаза смотрят на него с беспокойством.

– Дыши!

Только сейчас Кристофер замечает, что не дышит. Он втягивает лесной воздух так резко, что начинает кашлять. Все его тело горит, пот стекает по лицу. Кошмар. Всего лишь кошмар. Его дыхание постепенно приходит в норму, но Джейсон все еще сжимает его плечи до боли, и Крис слегка поводит ими, чтобы тот отпустил. Коуэлл мгновенно отдергивает руки.

– Ты метался, я подумал, у тебя кошмар.

Крис кивает и переводит взгляд на небо – точнее, на темно-голубые просветы за кронами деревьев. Рассвет только занимается.

– Что тебе снилось?

Кристофер вздрагивает и разгневанно смотрит на Джейсона.

– Не твое собачье дело, – произносит он почти по слогам. Кажется, он вот-вот зарычит, совсем как Джейсон недавно. – Я же не спрашиваю, что за уродство на твоей спине.

Джейсон тяжело вздыхает, закатывая глаза, и это заставляет Кристофера взвиться еще сильнее. Он уже собирается сказать какую-нибудь гадость, но волк ловит его взгляд, и слова застревают в горле, отказываясь срываться с губ.

– Я был рабом в борделе. Меня купили, когда мне было тринадцать лет, а на спине – следы моего обучения. Те, что постарше, – из детства, а те, что посвежее, получены совсем недавно, потому что воспитать меня так и не вышло.

Джейсон самодовольно хмыкает и поворачивается к шокированному Кристоферу. Коуэлл говорит об этом так, будто не он был игрушкой в руках других людей. И хотя Крис никогда не считал зверолюдей равными себе и другим людям, он никогда не отрицал, что они живые существа. Конечно, их необходимо воспитывать, но когда кто-то творит подобное с животными, его сажают в тюрьму. Так почему же в отношении зверолюдей это считается нормальным?

– Я… сочувствую.

– Оставь свое сочувствие при себе. Оно мне не нужно.

Кристофер неуверенно кивает, а потом обнимает собственные колени, игнорируя боль от укуса – не такая уж она и сильная.

– Мне снился отец. Я опоздал на ужин.

Джейсон приподнимает брови, ожидая продолжения, но спустя несколько минут молчания решает все-таки озвучить интересующий его вопрос:

– Он жестокий человек?

Кристофер удивленно качает головой, поворачиваясь к Джейсону.

– Нет. С чего ты взял? Он справедливый.

Голос Криса теперь звучит ровно, и о пережитом кошмаре свидетельствует только поблескивающий на лбу пот. Он ловит на себе странный взгляд Джейсона и не может его расшифровать – это вызывает тревогу, но выражение на лице волка меняется, так что Кристофер делает вид, что его не было вовсе.

Крис первым поднимается на ноги и берет найденную им недавно палку, которую использует как трость.

– Раз уж мы оба не спим, пошли.

Волк не спорит, молча собирается в путь, и больше они ни о чем подобном не говорят. Кристофер на ходу обшаривает карманы и извлекает из них мелочь. Все остальные деньги превратились в грязное месиво, но этого стоило ожидать после всех приключений.

В кармане также обнаруживается карточка, которую тут же выхватывает Джейсон. Использовать ее нельзя: их сразу выследят, – так что Коуэлл решает держать ее у себя на всякий случай. Так что, кроме пары монет, у него совершенно нет денег. Кристофер подозревает, что у Джейсона тоже.

Размышляя об этом, он совсем не замечает, как они подходят к краю леса, откуда можно разглядеть маленькие домики в отдалении. Им чертовски повезло: впереди, кажется, находится какая-то богом забытая деревушка, и такое укрытие как нельзя лучше подходит двум беглецам.

* * *

Глава 6

Выходить из укрытия сейчас было бы слишком опрометчиво: любой мог выглянуть из окна и увидеть их, так что они располагаются в тени деревьев и ждут, когда солнце зайдет за горизонт, а ночь накроет деревеньку.

Кристофер чувствует себя на удивление хорошо. Волосы, которые успели превратиться в воронье гнездо, треплет ветер. Пение птиц разбавляет шелест листьев, создавая причудливую мелодию. Крис откидывается спиной на ствол дерева и запрокидывает голову. Ему никогда не приходилось вот так просто сидеть на природе, подмечая, как она гармонична и прекрасна.

День тянется медленно, но в этом нет ничего неприятного, потому что он молча наблюдает за белыми облаками и иногда коротко переговаривается с Джейсоном. Это мало что значащие фразы, но для двух одиноких душ они могут производить впечатление целых повестей. Не хочется ни язвить, ни надменно сжимать губы, хотя напряжение никуда не уходит. Недоверие проскальзывает между строк, стоит собеседнику резко замолчать. Они оба словно ходят по лезвию между взаимной неприязнью и только-только зарождающейся симпатией.

Даже досадно, когда солнце скрывается за горизонтом и им приходится встать,