Архитектор Душ IV - Александр Вольт

придет посетитель. Вяземский. Психоаналитик, аристократ и весьма любопытный тип. Разговор будет касаться дела об эльфе и оккультистах. Не думаю, что ваше присутствие будет уместно. Это может вызвать лишние вопросы.

Алиса нахмурилась, готовая возразить, но Лидия ее опередила.

— Мы понимаем, — спокойно сказала она. — Что нам делать?

— В соседнем кабинете архив. Не возражаете, если час вы посидите там, пока я побеседую с этим товарищем? Может быть, мне удастся узнать у него что-нибудь полезное из слухов светских кругов.

— Звучит логично, — согласилась Лидия.

Во-первых, таким образом мы уходили от лишних вопросов со стороны гостя, который точно должен будет узнать девушек после визита у Муравьева.

Во-вторых, это убирало их из поля зрения Вяземского, позволяя мне полностью контролировать предстоящий разговор.

Алиса хотела что-то сказать, но, поймав мой взгляд, лишь пожала плечами.

— Ладно. Архив так архив.

Они вышли, оставив меня одного. Я сел за свой стол, поставил два кресла для посетителей напротив. Проверил, чтобы на столе не было ничего лишнего. Только моноблок, лампа и стопка чистых листов.

Я ждал.

Тиканье настенных часов в коридоре отмеряло последние секунды до назначенного времени. Этот человек наверняка явится ни минутой раньше, ни минутой позже. Люди вроде Вяземского ценят пунктуальность — это признак организованного ума и уважения к чужому времени.

Ровно в десять утра телефон на столе коротко звякнул. На экране высветилось: «Неизвестный номер». Я не сомневался ни секунды.

— Слушаю, — ответил я, не называя себя.

— Виктор Андреевич, доброе утро! — голос на том конце был бодрым, полным энтузиазма и совершенно узнаваемым. — Вяземский беспокоит. Я на месте, у входа в вашу службу.

— Спускаюсь, — коротко ответил я и положил трубку.

Я вышел из кабинета, прошел по гулкому коридору и начал спускаться по широкой, вытертой ногами каменной лестнице. Вестибюль внизу был пуст и тих. У массивных входных дверей, спиной к тусклому свету улицы, стояла фигура.

Арсений Вяземский.

Мой взгляд скользнул по его фигуре, проводя быструю, почти автоматическую оценку. То, что для обычного человека было бы просто внешним видом, для меня превращалось в набор данных. Твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях — классический атрибут столичного интеллектуала, почти униформа. Идеально отглаженная рубашка, дорогие, но неброские брюки. Круглые очки в тонкой роговой оправе, которые он то и дело поправлял на носу. Та самая козлиная бородка, придававшая его лицу вид персонажа с картины старого мастера.

Он заметил меня и широко, радушно улыбнулся.

— Виктор Андреевич! Благодарю, что уделили время.

— Арсений Романович, — я протянул руку. — Прошу.

Его рукопожатие было именно таким, каким я его и представлял: сухим, прохладным и коротким. В голове возникла мысль, что ранее нам как-то не доводилось, как это говориться, «ручкаться». И, наверное, только поэтому я обратил внимание на этот факт.

— Монументальное здание, — заметил он, с любопытством оглядывая потрескавшуюся лепнину на потолке вестибюля, когда мы поднимались.

— Главное, чтобы на голову не сыпалось, — отозвался я, на что Вяземский коротко хохотнул. Наиграно, как мне показалось.

— О, а здесь у вас весьма… современно, — произнес Вяземский, когда я открыл дверь в кабинет. — Приятный контраст с остальным зданием. Просторно, светло.

— Недавно переехали, — пояснил я, пропуская его вперед. — Прошу.

Он прошел к столу и с видимым удовольствием опустился в кресло, которое я для него приготовил. Оглядел кабинет еще раз, и его взгляд задержался на окне с видом на площадь, затем снова вернулся ко мне. В круглых стеклах его очков отражался свет, скрывая глаза, но я чуть ли не кожей чувствовал на себе его пристальное, изучающее внимание.

Я сел напротив, разделенный с ним полированной поверхностью стола. Он ждал.

— Кофе? — предложил я. Обычная формальность, но также и способ выиграть еще несколько секунд, чтобы оценить его реакцию.

— О, да! Непременно! — с почти мальчишеским восторгом воскликнул он. — С удовольствием. Черный, без сахара если можно.

Я нажал на кнопку селектора на своем столе.

— Анастасия, будьте так любезны, приготовьте для нас два кофе. Черный, без сахара.

Мой голос прозвучал ровно, даже слишком любезно, и я понял это по затянувшейся паузе на том конце провода. Секретарша пристава, привыкшая к моему обычному, более сухому и деловому тону, на мгновение растерялась. А еще я за все время, сколько себя помню, не просил ее о таком. Все же она секретарша Докучаева, а не моя. Но девочек я «светить» не хотел.

— Хорошо, Виктор Андреевич, — наконец ответила она, и в ее голосе прозвучало удивление.

Через пару минут дверь тихо открылась, и Анастасия внесла поднос с двумя чашками из тонкого фарфора. Запах свежесваренного кофе наполнил кабинет. Она поставила чашки на стол и бесшумно удалилась, прикрыв за собой дверь.

— Итак, — начал Вяземский, сделав небольшой глоток и блаженно прикрыв глаза. — Позвольте поинтересоваться. Я правильно понял из всего этого информационного шума, что на том самом месте, где мы с вами и с мастером Корнелиусом охотились, был проведен оккультный ритуал?

— Все верно, — кивнул я, отпивая свой кофе. Напиток был обжигающе горячим, и эта горечь помогала держать мысли в тонусе.

— Невероятно! Просто невероятно! — он подался вперед, его глаза за круглыми стеклами очков засияли. — Я прочел все что смог найти. Заголовки, конечно, пестрят домыслами, но суть… Каков был характер ритуала? Какие символы? Вы ведь осматривали место преступления? Нас же туда никто так и не пустил!

— Руны, начертанные, предположительно, кровью, — начал я перечислять сухо, как будто зачитывал протокол. — Огарки свечей из черного воска. Центральный камень-алтарь с признаками биологических материалов. Круг, очерчивающий ритуальную зону. Все признаки указывают на спланированное, а не спонтанное действо.

Вяземский слушал, затаив дыхание, словно ребенок, которому рассказывают страшную, но захватывающую сказку.

— А… — он на мгновение замялся, аккуратно подбирая слова. — Вскрытие? Тело ведь доставили к вам? Вскрытие было проведено?

Зачем ему это знать? Разве психоаналитика не должны интересовать вопросы логики, мотивов, причинно-следственная связь преступника?

— Вскрытие было проведено, — подтвердил я, глядя ему прямо в глаза. — И, да, были найдены определенные неопровержимые доказательства, указывающие на конкретную группу людей, личности которых, я думаю, мы обнародуем вместе со следователями в ближайшее время.

— Ух ты! — выдохнул он. — То есть вы уже знаете, кто это сделал?

— Да, — я снова покивал