Архитектор Душ IV - Александр Вольт

— Ты уверен?

Я помедлил с ответом. Слишком много раз мне задавали этот вопрос за последний час. И слишком много раз я задавал его сам себе, прокручивая в голове каждую деталь, каждое слово. Но лично у меня сомнений больше не было. И если это было просто глупое совпадение, то позор мне.

— Да.

— И кто же это? — спросил он таким тоном, словно это был самый праздный интерес в его жизни. Легкая, почти небрежная интонация.

— Вяземский.

Тишина. Я представил, как на том конце провода Корней замер, его лицо вытянулось, а в глазах застыло недоумение.

— Да ладно, — наконец произнес он. В этот раз в голосе было чистейшее недоумение словно у человека, которому сказали, что понедельник начинается в субботу.

Я молчал, давая ему время переварить информацию.

— Громов, это шутка такая что ли? — в его голосе зазвучали раздраженные нотки. — Он же был с нами в тот день на охоте, и он не мог этого сделать! Он был на виду у всех!

— Во-первых, — я заговорил ровным тоном, пресекая его эмоциональный выпад. — Тело было повешено там за сутки до этого как минимум. Ты сам это знаешь. А во-вторых… Скажи мне, как много людей могло знать расу повешенного?

— Что? — он явно не понял вопроса, сбитый с толку.

— Как много людей знает, кого там повесили, Корней, — повторил я, отчеканивая каждое слово. — Я. Ты. Следователь Потапов. Пара его патрульных. Мои помощницы, Лидия и Алиса. Санитары, которые забирали тело. Всё. Больше никто не видел лица. Никто не видел ушей.

— И что с того? — в его голосе все еще звучало непонимание, но я чувствовал, как он начинает понимать.

— То, что он, Арсений Вяземский, с полной уверенностью в диалоге со мной заявил, что на той поляне был распят эльф. — Я сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. — Откуда он это знает, Корней? Откуда он вообще знает, что там кто-то был именно распят?

Он не ответил. Я слышал лишь его прерывистое дыхание. Я выдержал паузу, ожидая, когда он найдет что сказать, а его острый инквизиторский ум проанализирует этот неопровержимый факт.

— Я… я не знаю, — наконец отозвался он. Голос его был тихим, растерянным. — Может, видел краем глаза. Может, слухи…

— Да нихрена он не видел! — отрезал я. — Он от той поляны был на расстоянии метров ста, не меньше. Какие, к черту, слухи за несколько часов?

Тишина в трубке стала еще плотнее. Я слышал, как рушится его версия. Как-то, что казалось невозможным, становится единственной правдой.

— И какой у тебя план? — спросил он, и в его голосе уже не было ни шутливой бодрости, ни недоверия. Он снова стал Мастером Инквизиции.

— Пока никакого, но мы должны взять его, и быстро. С моей стороны пристав уже созванивается с СБРИ и полицией. Скорее всего, будут брать дома и проводить обыск.

— Хорошо, — коротко ответил Корней. — Я подключусь. Мои люди понадобятся для наблюдения и для допроса, если он начнет говорить о том, о чем полиция слышать не должна. Держи меня в курсе.

— Буду.

Я положил трубку и на мгновение замер, глядя на экран смартфона. Все было приведено в движение, и теперь остается только ждать. Я вернулся в кабинет, где меня встретили два взволнованных взгляда. Алиса сидела на краю стула, готовая в любую секунду сорваться с места, ее руки были сжаты в кулаки. Лидия стояла у окна, но ее поза выдавала крайнее напряжение.

Какое-то время мы молчали.

— Громов, ты можешь все-таки рассказать, что случилось? — наконец не выдержала Алиса. Ее голос был тихим, почти умоляющим.

Я прошел к своему столу, сел, потер ладонями лицо. Усталость, накопившаяся за эти дни, разом навалилась на плечи.

— Приходил Вяземский, из-за которого я вас и просил посидеть в архивной. — начал я, глядя на них поочередно.

— Ну⁈ — выпалили они одновременно.

— И он прокололся. По-крупному.

Я пересказал им весь разговор от начала и до конца. Их лица по мере моего рассказа менялись. Алиса прикрыла рот рукой, ее глаза становились все шире. Лидия, напротив, щурилась, словно пыталась разглядеть мелкий шрифт в юридическом документе, ее лицо становилось все более сосредоточенным и жестким.

— … и в конце он сказал: «Убийство эльфа», — закончил я. — Я ему ни слова не говорил о расе. Никто ему не мог сказать, кроме тех, кто был там. А его там, конкретно на поляне, не было.

— Этого просто не может быть… — прошептала Алиса. Шок на ее лице был искренним. Образ респектабельного, умного, немного чудаковатого аристократа никак не вязался с образом хладнокровного убийцы-оккультиста.

— Почему же не может? — возразила Лидия, ее голос был холоден и аналитичен. Она отошла от окна и встала напротив моего стола. — Все вполне логично. Идеальное прикрытие. Репутация, статус, связи. Кто заподозрит человека, который пишет научную работу о психологии сектантства в том, что он сам является ее предметом? Но, — она сделала паузу, — он и действительно мог узнать об этом окольными путями. Анонимные форумы или кто-то из тех, кто был там, мог ему сболтнуть.

— Кто? — я посмотрел на нее в упор. — Два санитара, с которыми он даже не пересекался? Потапов? Или патрульные? Сомневаюсь, что они стали бы трепаться о деталях такого дела с первым встречным аристократом, пусть даже и психоаналитиком.

— Как вариант, — она пожала плечами. — Я просто рассматриваю все возможности.

Да, она права. Это могло быть простое совпадение. Череда случайностей. Но его спешка… его твердая убежденность, когда он произносил ту фразу. Он не спрашивал, не предполагал. Он утверждал. Будто это было само собой разумеющимся.

Его изменившееся рукопожатие. Его внезапная паника, когда он понял, что ляпнул лишнего или просто узнал все что ему хотелось…

И клянусь, даже если бы мне привели еще тысячу логичных объяснений, что я могу ошибаться, я бы все равно настоял на проверке.

Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Докучаев. Лицо у него было мрачное.

— Надо собираться, — коротко бросил он, обращаясь ко мне. — Я всех обзвонил. СБРИ и полиция готовят группу. Будем выезжать к часу дня.

Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Готовься тоже, Громов.