Величие империи - Денис Старый

но в данном случае вы словно бы представите меня обществу. Вот как оно повернулось: не я вас представлю, а вы меня, — улыбка Бирона была уже чуть более искренняя. — Чем хоть вас наградили? За то, что вы сделали, награда должна быть поистине царской.

Я усмехнулся и пожал плечами. На самом деле я уже и Лизе намекал на то, что хотелось бы услышать произнесённые её пухлыми губками слова о моём награждении. Но Елизавета Петровна будто играет со мной. Это очень похоже на постельные игры, когда женщина дразнит своим телом мужчину, то и дело одергивая его руки, капризничая и не допуская к этому телу.

Награда будет, я почти в этом уверен. И даже предполагаю, какая именно. Да и жена моя, помирившись с Анной Леопольдовной, помогает этому. Как бы то ни было, но небольшие просьбы Анны, как то сделать Норова, меня, генералом, Лиза должна исполнять. Пусть даже она сейчас со мной играется, словно бы принуждая к постели с ней.

Вот только я почти уверен, что Елизавета смирилась с тем, что нам вместе не быть. Она, как похотливая самка, сидит на троне и всматривается в каждого мимо проходящего и кланяющегося ей мужчину. Выбирает себе ночное покрывало.

Ничего, есть у меня кого предложить Елизавете. Было бы неплохо, если бы я стал своего рода Потёмкиным при нынешней правительнице. В том смысле, чтобы не спать с Елизаветой, но иметь при этом немало пикантных воспоминаний, которые будут будоражить эту женщину. Дело больше в том, что я, как и Потёмкин, намереваюсь стать поставщиком мужчин для престолоблюстительницы.

Теперь Елизавете Петровне сильно нужен фаворит, такую сексуальность и похотливость Лиза в себе побороть не может. Так что если нужен фаворит, то лучше я подведу этого человека.

И лучшую кандидатуру на роль хранителя постели Елизаветы, чем Иван Тарасович Подобайлов, я не придумал. О любовных похождениях этого малоросса, ставшего гвардейским офицером, а сейчас и моего заместителя, мне известно.

Иван Тарасович не афиширует свои интриги, но мне же докладывают. Тут же очень важно, чтобы мужик был устойчив во время плотских утех. Удовлетворить Елизавету не так-то просто. С меня и то сходило семь потов, пока я понимал, что Лиза довольна.

А прихода Ивана Тарасовича ждут и надеются даже элитные эскортницы в ресторанах, готовые отдаваться ему и без оплаты, лишь бы получить настоящего мужчину.

И я уже представил Елизавете Ивана Тарасовича. И он счёл, что дочь Петра Великого — баба что надо. Вот и пусть. Я не увидел в Подобайлове червоточины. Уверен, что мы с ним, как с фаворитом Елизаветы, всегда найдём общий язык.

Правда, есть риск, что уже скоро я могу стать подчинённым этого человека. Но всё же очень рассчитываю на то, что я получу свои плюшки, поднимусь в чинах. Подобайлов теперь сможет отправляться в собственное плавание, пускай бы и он формировал свою дивизию, так как отлично знает, что именно я хочу создать. Возможно, уже появится и вторая дивизия в России. Правда, если по чести говорить, то и первая как-то не очень. Не сформирована.

Скоро я оставил Бирона и отправился заново нарезать круги. Теперь решил уже выйти в сад. И на меня напала грусть. Во всей этой истории мне больше всего жалко Авдотью, если не учитывать скорбь по потере деда.

Вот, ей богу, если бы была бы такая возможность, сделал бы её министром. Конечно, перед этим немного бы подучил, но смекалки и того искромётного ума, которым обладала эта девушка, хватило бы на плодотворную работу на любой должности.

— Искандер-бей! — кричали мне вслед, но я не оборачивался.

Явно же не мне, какой я Искандер? Ну да, так меня зовут в южных степях. Но здесь? Алкалин пока гость в моем доме, ждет пока я его приглашу во дворец и представлю престолоблюстительнице. Между тем, немолодой мужчина, на котором европейское платье висело как на корове второе седло, обращался именно ко мне.

— Прошу простить, не имею чести быть представленным, — мужчина подошёл ко мне и почти на чистом русском языке обратился. — Меня зовут Девлет. И я распорядитель вашего погибшего деда.

Я зажмурил глаза. Вот ещё одна боль, которую я в себе давлю. Дед… И ведь не сказать, что я испытывал к нему какие-то особые родственные чувства. Но вот гляди-ка… Не стало человека, и мне больно. Особенно больно из-за того, что этого человека не стало из-за меня.

Андрей Иванович Ушаков уже в Петропавловской крепости. Там произошла смена власти, и коменданта крепости я пока попросил удалиться, а все ключевые позиции в ней заняли мои люди. Он ответит за деда. Я еще узнаю, как произошло, что Исмаил-бей умер в комнате во время разговора, или даже допроса с пристрастием.

Но я пока приказал Ушакова не трогать, а лишь посадить в ту самую тёмную без окон камеру, в которой сидел и я. Нечего ему за казённый счёт питаться; два-три дня посидит без какого-либо общения и только лишь с чёрствым хлебом.

Может, я даже и не стал бы подобным образом издеваться над поверженным врагом. Всё-таки это не совсем по чести. Однако, если уж Ушаков решил меня шантажировать дедом и, по сути, это он убил Исмаил-бея, то я считаю себя вправе издеваться над ним так, как пожелаю.

— Да, мне нужна будет ваша помощь… И я еще не пришёл к решению. Думал всё же хоронить деда здесь и по мусульманским традициям. В Петербурге даже можно найти муллу. Но хотелось бы сделать всё так, как на то завещал бы мой дед, — сказал я после некоторой паузы Девлету.

— Так вот я насчёт завещания и хотел с вами поговорить. Не находите, что здесь сильно холодно, — сказал татарин.

Удивительно, как его вообще пропустили на территорию парковой зоны Зимнего дворца. Впрочем, он, вероятно, и вовсе прибыл первоначально с дедом и до этого момента не решался ко мне подойти. Всё-таки я либо прохаживался и здоровался, общался с различными представителями русской элиты, либо меня не было на глазах, так как работал в одной из комнат Зимнего дворца.

Мы уже подготовили порядка шестнадцати различных законопроектов, которые жизненно необходимо принимать уже сейчас. И вот пусть ещё три–четыре часа Елизавета Петровна поторгует своим очаровательным личиком, и пора бы созывать первое заседание Государственного совета.

А на утро пора бы отбывать в сторону границы со Швецией. К этому времени должны уже прийти сведения,