Фантастика 2025-40 - Ольга Ярошинская

Родерик покачал головой и поплелся назад.

Он должен был поцеловать ее перед Лабиринтом. Плевать на студентов, на любопытных, на ее дурацкую помолвку и договор с Мирандой. Куда важнее ее дыхание на его губах, желание в глазах, которое она пока не умела прятать, нежное тело, такое отзывчивое и податливое. А еще упрямый характер, честность и смелость... Королева хаоса забрала его огонь, а Арнелла Алетт — сердце.

Люди веселились и спорили, кто выйдет из Лабиринта первым. Кармелла Алетт, спрятав лицо в ладонях, плакала, сидя под деревом совершенно одна.

Вздохнув, Родерик подошел к столам, взял воды и отнес женщине. Кармелла сделала несколько глотков, стуча о стеклянный край стакана зубами и всхлипывая. Сев на траву рядом с ней, Родерик вновь уставился на хаос, клубящийся у ног богини. Отчаяние разъедало душу, но надежда все еще оставалась. Оттуда должны выйти студенты. Оттуда может выйти она.

***

Моррен Изергаст смял лист бумаги и швырнул его прочь. Надо было посчитать личинок по головам, как баранов.

— Кто не успел, то опоздал, — проворчал он, глядя на белый комок, покатившийся вниз по склону точно снежок, невесть откуда взявшийся на зеленой траве.

Все провожающие ушли к выходу, и он остался здесь совсем один. Теперь пора к Стене, пока Родерик не увидел. Моррен закрыл дверь в Лабиринт, проверил посох, прикрепленный к поясу, и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Душно, как перед грозой. Вдали раздался глухой бой барабанов, и поначалу он принял его за раскат грома. Охота вот-вот начнется.

Почувствовав холод, дохнувший в спину, Моррен обернулся и едва не наткнулся на женщину в белом, появившуюся перед ним.

— Джемма? — удивился он. — Я думал, ты уже у Стены.

Она улыбнулась краешком губ, посмотрела на него из-под длинных ресниц. Такая красивая, что дыхание перехватило.

— Я хотел поговорить с тобой, — сказал Моррен. — Знаю, вы с Родериком уже не вместе. И я подумал...

Она молчала, глядя на него загадочно глубокими синими глазами, в которых ему так нравилось тонуть когда-то. Джемма неуловимо изменилась, и он не мог толком понять — в чем. Может, волосы отросли? Кожа такая неправдоподобно белая, что кажется вылепленной из снега.

— Лучше поговорим после Охоты, — сказал он, разглядывая ее с растущей тревогой. — Сейчас, наверное, неподходящее время. Пойдем вместе?

Откуда Джемма, кстати, здесь взялась? Только что на холме не было ни души. Она шагнула ближе, положила руку ему на грудь.

— Впрочем, можем и задержаться, — добавил Моррен. — На пару минут. Или дольше... Джемма...

Она запрокинула к нему лицо, губы алели на белой коже, как сочные ягоды на снегу. А потом от ее руки разлился холод, и Моррен судорожно втянул воздух, вглядываясь в синие омуты, в которых теперь вовсе не было дна.

— Бум, — сказала та, что была Джеммой, и вспышка боли взорвала его грудь.

— Ты разбила мне сердце, — прошептал Моррен перед тем, как упасть в траву.

***

— Тут что-то не так, — сказала я, глядя на ледяную дорожку, что стелилась нам под ноги.

Туман вокруг нее рассеялся, и стали видны остовы деревьев с ветками голыми, как обглоданные кости.

— Что не так? — радостно воскликнула Миранда, но я крепко держала ее за руку, не давая сделать шаг. — Арнелла, нам говорили, что в Лабиринте мы увидим дорогу — и вот она!

— Подожди, — упрямо повторила я. — Это подвох.

— Да какой подвох! — рассердилась Миранда. — Никто не говорил о подвохах. Ступи на дорогу — и иди. Такой был план.

— Но у тебя ведь должен быть огонь!

— Это отец у меня маг огня, — кивнула она, и ее волосы полыхнули в тумане. — А мама запечатанная. Как знать, какая у нее была бы магия, если бы она прошла лабиринт.

— Почему твои родные не приехали? — спросила я.

— С матерью мы не особо близки, — сказала Миранда. — А отец умер.

— На Охоте?

— Нет, — ответила она. — Его убили ровные. Знаешь эту секту, которые считают магов ошибкой богов?

Я кивнула, чувствуя ужасную неловкость от того, что вот так мимоходом коснулась ее трагедии.

— Прости, — сказала я. — Я очень тебе сочувствую...

— Да, я должна бы получить огонь, — размышляла вслух Миранда, — это куда вероятнее. Но если я унаследовала хаос от мамы? По ее линии был дед воздушник. Папу даже отговаривали на ней жениться из-за этого. Вроде как противоположный луч магии. А у нее, выходит, была вода. О, боги, спасибо, — с чувством произнесла она, глядя в небо, затянутое серой туманной дымкой, и занесла ногу над дорожкой. — Взять Джемму, неплохо устроилась! Маги воды обычно красивые. Пойдем.

— Но у меня такой вероятности нет, — возразила я, одергивая ее назад. — Подумай! Ты ведь любишь логику! Мой отец — путник. Мать — не маг. Прямая наследственность хаоса.

Миранда нахмурилась, глядя на блестящий лед.

— Я никак не могу стать водой! — продолжила я. — Это из другого треугольника. Анимагия, огонь — да. Вода — нет. Невозможно.

— Подвох? — задумчиво произнесла Миранда. — Странно все это. Но ты права.

— Пойдем?

Она кивнула, и мы пошли прочь от ледяной дороги, оставив ее позади.

— А вдруг ты увидела этот путь, потому что идешь со мной? — предположила Миранда.

— О такой вероятности бы знали, — буркнула я. — Думаешь, мы первые, кто пошел в Лабиринт вместе?

Туман опять сгустился, и теперь все вокруг словно исчезло. Осталась лишь ладонь Миранды в моей руке.

— В любом случае, мы ничего не теряем, — проворчала Миранда. — Пошатаемся тут немного. Если ничего другого не предложат, вернемся к сколькой дорожке. Хотя сейчас и мне как-то неспокойно. Что если ее и правда не должно быть? Что если ее видели вообще все? Куда она ведет? К чему?

Маленькая некроманточка Изергаста могла бы получить стихию воды. Воздух, вода, некромантия. Родственный треугольник. Я представила хрупкую Айрис в слишком большом для нее белом платье, шагающую по льду навстречу опасности.

— Мне страшно, — прошептала я.

— Тоже это чувствуешь? — тихо спросила Миранда. — Тут кто-то есть.

Туман плавал вокруг неоднородными комьями грязной ваты. Вот слегка колыхнулся, как будто от чужого осторожного