Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

прислал хан всех калмыков Эссен. Когда я впервые в Ливонии их надела, собираясь в дорогу, все были удивлены, ибо никто из ливонцев и других европейцев ничего подобного ранее не видел. Исключения были наши русаки. Но я никому ничего не стала объяснять. Мне было на всё наплевать. Главное, что моим ногам тепло. Тем более, мне совсем не улыбалось застудится. Надо будет за пимы-байбаки хана отблагодарить. Потом раздела Дашу, хотя мне попыталась помочь свекровь, да и прислуга тут же суетилась. Но Даша никому не давалась. Вцепилась в меня и прижималась так, что ничем не оторвёшь её.

— Матушка, отступитесь. Она так наскучалась, что не отходит от меня никуда. Сам Великий Государь рукой махнул, сказал забирай. — раздела её. Но Фрося, которая была уже тут, принесла теплые вязанные носки до колен на Дашу. Я надела ей на ножки. Поставила её на пол.

— Пойдёшь, доченька. Мама здесь, рядом с тобой. — Она доверчиво взялась за мою руку. Пошла со мной. Я взглянула на свекровь. Та стояла и умильно смотрела на ребёнка. Подняла на меня глаза.

— Что, матушка? — Спросила её.

— Господи. Сашенька. Разве совсем недавно, я могла подумать, что у нас с Фёдором в доме будет сама царица, и дочь Великого Государя???

— Здесь я не Царица, матушка. Вы с Фёдором Мстиславовичем останетесь самыми близкими мне людьми, которые заменили мне и моей сестре родителей. Вы моя семья, запомните это. А я очень дорого ценю свою семью и никому не дам своих родных в обиду. А со мной лучше не сорится. Я очень злопамятная и мстительная. — Я присела возле Даши. — Солнышко моё, к бабушке пойдёшь? А то мамочка устала немного? Бабушка хорошая, она любит тебя.

Свекровь подошла и тоже присела рядом. Протянула к малышке руки.

— Иди ко мне, дитя.

— Иди, Дашенька. Я буду рядом, обещаю тебе.

Княжна смотрела на меня вопросительно. Я опять поцеловала её в лобик.

— Иди к бабушке.

И она пошла. Евпраксия Гордеевна с большим пиететом взяла малышку на руки.

Естественно, папан всех пригласил за стол. Стол был накрыт богатый. Чего только там не было. В большой гостиной терема. Слуги и дворня суетилась, как наскипидаренная. Мои интуристы с удовольствием расселись за столом. Сержант-дамы тоже. Евдокия с мужем. Сидели-пировали. Я почти ничего не ела, так как уже насытилась в Великого Князя. Так всего понемногу. У меня на коленках сидела Дарья. В отличии от мальчишек, она осталась со мной. Отпускать мамочку она не собиралась. Та ещё девица. Да я и сама не хотела её от себя отпускать куда-то. Не знаю почему, но к Даше я чувствовала особую тягу, любовь, нежность. Готова была зацеловать её. Может потому, что подспудно чувствовала, что своей дочери у меня не будет. Будут одни пацаны. Что в итоге так и получилось. Я оказалась чисто мальчиковой мамой. Одно сплошное пацаньё. А Даша была для меня, как свет в окошке. Моя девочка, доченька. И она отвечала мне той же любовью и привязанностью. Всем своим детским сердцем. Малышка, лишённая матери при рождении. Она тянулась ко мне, несмотря, что за ней смотрела целая армия нянек и мамок. Но их она вообще никак не воспринимала. Воспринимала только меня. Даже отец не был в маленьком возрасте для неё авторитетом. Только я. Это потом позже она склонялась перед отцом. И любила его, но по-своему. Вся в отца, такая же непримиримая, гордая и несгибаемая. Но при этом очень ранимая. И она любила своих братьев, которых считала за братьев — Вячеслава и Андрейку. Им прощала всё. Но больше никому. Только эти двое были для неё близкими. И они ей отвечали тем же. Готовы были воевать с целым миром за сестру. Но это будет позже. А сейчас… Постепенно мальчишки устали, как и Великая Княжна. Я встала из-за стола, держа Дашу на руках. Она зевала.

— Матушка, батюшка, гости дорогие, простите меня, но я должна вас покинуть. Мне дочку надо спать укладывать. — То, что я дочь Великого Князя называю своей дочкой, никто уже не удивлялся. То, что я выхожу замуж за её отца, было всем известно. Держа засыпающую дочь на руках, ушла в свою опочивальню. Как я давно в ней не была… Всё тоже самое, как и при Иване, моём втором муже. Дашу положила на наше, с покойным мужем, супружеское ложе. Для мальчишек здесь уже стояли две кровати. Они спать раздельно друг от друга не согласились. Мальчишки улеглись. Дашу я раздела, умыла и уложила в свою постель. Стала им рассказывать сказку:

— Жили-были дед с бабкой. — Рассказала им сказку про колобка. Когда закончила, поняла, что пацаны спят, как и Дарья. Тихо встала с кровати. На мне была только нательная ночная рубашка, до пят. Покинула свою опочивальню, вышла, прошла по коридору к Ленке. Здесь они были все. Лена, сержант-дамы, Евдокия. Все тоже разделись. В одних рубашках.

— Сань, ну наконец-то! Как там мой Андрейка?

— Спит, как суслик. Чего всполошилась?

— Да он постоянно в Кремле. Я его вообще почти не вижу.

— Забей, дорогая. Это хорошо, что мальчишки постоянно в Кремле. Поверь мне. Ну что, споём?

Ксения мне тут же сунула в руки мандолу. Ленка взяла в руки губную гармошку. Я смотрела на девчонок и улыбалась. У Ленки живот был больше моего. Но всё равно она хотела праздника.

Я ударила по струнам. Лена сначала присушивалась, потом улыбнулась и заиграла в унисон со мной на губной своей гармошке. Я запела:

Ничего на свете лучше нету,

Чем бродить друзьям по белу свету.

Тем, кто дружен, не страшны тревоги,

Нам любые дороги дороги,

Нам любые дороги дороги.

Ла-ла-ла-ла-ла-ла ла-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла-е е-е е-е

Ленка засмеялась. Мои фрейлины ничего не понимали, но тоже улыбались.

Мы своё призванье не забудем —

Смех и радость мы приносим людям.

Нам дворцов заманчивые своды

Не заменят никогда свободы,

Не заменят никогда свободы.

Последние две строчки, Ленка присоединилась ко мне и тоже стала горланить во всю.

Ла-ла-ла-ла-ла-лала-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла-е е-е е-е.

Текст песни я пела во весь голос.

Наш ковёр — цветочная поляна,

Наши стены — сосны-великаны.

Наша крыша — небо голубое,

Наше счастье — жить такой судьбою,

Наше счастье — жить такой судьбою.

Ла-ла-ла-ла-ла-лала-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла ла-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла-ла ла-ла-ла ла-ла-ла-ла-ла

Ла-ла-ла-ла ла-ла-ла-е е-е е-е

Лихо мы спели! Мне самой