Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

суждено умереть, то она намерена уйти достойно. Хотя род Цин не был никому известен, это была обычная семья простолюдинов, но они серьезно относились к своей репутации, а потому она должна была сделать все, что в ее силах, чтобы защитить достоинство семьи.

– Ваше величество, я хочу поклясться именем Чистой Земли, что на Западном небе, и именем всех будд, что там обитают. Я долгие годы верно служила вам и никогда не предавала. Коли в моих речах есть хоть полслова лжи, пусть на меня снизойдет небесная кара! Прошу ваше величество провести тщательное расследование и раскрыть коварный замысел недругов, задумавших разорвать наши супружеские узы! – от всего сердца воскликнула Цин Няоло, громко ударив лбом по полу.

– Нет нужды докучать буддам и Небесам. Я дарую тебе вот этот меч. Коли ты желаешь доказать свою невиновность, так заколи им Во Фоцзы! – отдал безжалостный приказ Юйвэнь Ху.

Ло Шэньли взмахнул рукой, и один из придворных телохранителей, вытянув обе руки, вынес драгоценный меч, источавший ледяной блеск, и остановился перед Цин Няоло. Она догадывалась, что государь заготовил какую-то подлую уловку, но и подумать не могла, что он пойдет на такую низость. Краем уха она услышала, как Во Фоцзы издал слабый стон отчаяния.

– Сестрица Цин, вам жаль его или вы не в силах на любимого руку поднять? Смотрите, как бы не лишиться жизни из-за вашего подопечного! – Каждое насмешливое слово Мэй Сюэи задевало чувствительное сердце Цин Няоло.

– Ваше величество, позвольте мне выразить мое скромное мнение. Императрица-мать только вернулась во дворец, да к тому же она уже в почтенном возрасте, ей не следует наблюдать такие кровавые сцены. Кроме того, я прошу у вас снисхождения во имя царственного благословения, что я ношу под сердцем, – хранившая до этих пор молчание Мужун Цзялянь не выдержала и наконец высказалась.

Цин Няоло переполняли смешанные чувства. Она с благодарностью и скорбью взглянула на Мужун Цзялянь. На глазах у стольких прекрасных лиц, скрывающих под собой бессердечие и жестокость, Цзялянь все-таки решилась заступиться за нее, хоть это и было нелегко. Небеса были благосклонны к ней – только вошла во дворец, а уже понесла от его величества. Если бы у Цин Няоло были дети от государя, разве подверглась бы она такому унижению?

– Хорошо! Проводите императрицу-мать и супругу Мужун во дворец. – Юйвэнь Ху довольно улыбнулся, но не обратил внимания на просьбу Цзялянь.

Цин Няоло спокойно наблюдала, как группа дворцовых служанок почтительно провожает императрицу-мать и супругу Мужун за ярко-желтый жемчужный занавес. Дворцовые двери медленно сомкнулись за их спинами.

– Ну что, супруга Цин, пора действовать. – Юйвэнь Чжоу потерял терпение, было очевидно, что он всем сердцем желает смерти ей и Во Фоцзы.

Когда человек теряет терпение, бесы улыбаются.

Цин Няоло прекрасно знала правила борьбы за власть: никто никогда не знает, кто палач, а кто жертва в данный момент и кто займет чью роль в следующий. У нее не осталось выбора. Утерев слезы, она крепко сжала рукоять меча и направилась к Во Фоцзы. Тот с трудом поднялся и распрямился, глаза его были полны глубочайшей скорби, но страха не было.

– Я много раз представлял свою смерть, но никогда не думал, что умру от твоей руки.

– Не я желаю твоей смерти! – взвизгнула Цин Няоло.

Зажмурившись, она почувствовала, как из глаз хлынули обжигающие слезы. Стремительным ударом она пронзила его грудь, лезвие с хлопком проткнуло сердце. Испугавшись этого звука, Цин Няоло выдернула меч, у нее не осталось сил. Она в отчаянии швырнула меч на пол, в ужасе уставилась на свои окровавленные руки и испуганно протерла их о новое розовое платье.

Во Фоцзы рухнул на пол, капли его горячей крови забрызгали все ее лицо и голову. От запаха крови Цин Няоло стало дурно, она присела на корточки, и ее вырвало клецками. Смешавшиеся с желудочным соком, они слиплись и жутко воняли. Цин Няоло вспомнила их с Во Фоцзы последний завтрак, раскаяние и мука смешались в ее душе. Она издала бешеный вопль и принялась носиться туда-сюда вдоль стен Дворца Благополучия. Рассудок Цин Няоло помутился.

– Выкинуть труп преступника за городские стены и скормить его бродячим псам! Цин Няоло сошла с ума, в память о ее многолетней службе мне приказываю лишить ее титула супруги и заключить в Ледяном дворце![94]

Юйвэнь Ху невозмутимо оглядел лужи крови перед императорским троном, это зрелище было ему не в новинку. Дворец Благополучия – не что иное, как роскошно украшенная золотом и драгоценностями скотобойня.

Телохранители взяли Цин Няоло под обе руки и утащили ее, как дохлую собаку. Когда ее проводили мимо Юйвэнь Чжоу, она заметила, как Дуань Чуньян поспешно догнал воинов, уносивших тело Во Фоцзы, и пристроился в хвосте. У Юйвэнь Чжоу словно камень с души свалился, он поклонился его величеству и удалился. Цинь Хуа, притянув к себе руку государя, самодовольно и кокетливо улыбалась. Мэй Сюэи закрыла лицо парчовым платком, оставив открытой только пару ледяных глаз. О, ведь точно – из всех императорских супруг Мэй Сюэи больше всех боялась вида крови. Никому и дела не было до Няоло, никого не заботило, выживет она или погибнет.

Цин Няоло бросилась к лужам крови и принялась искать золотые и серебряные подвески да гребни из рога носорога, что подарил ей государь.

– Нигде нет, пропали! – говорила она сама с собой, совсем помешавшись.

Глава 30

Мужун Цзялянь: Дворец Вечной Добродетели

Вернувшись в Башню Радостных Голосов, Мужун Цзялянь повалилась на кровать, с трудом сдерживая рвотные позывы. Амань растирала ей спину, а Фэнъи, стоя рядом на коленях, держала в руках медный таз. В саду Яшуан мыла руки и чистила овощи, чтобы позже приготовить суп.

– Амань, будет ли казнена супруга Цин? – Ребенок в утробе Мужун Цзялянь рос быстро. Не прошло и месяца с начала беременности, как он начал ей докучать. Все съеденное ею выходило обратно, оставляя лишь мерзкий привкус во рту. Она приподняла болезненное личико, и перед ее глазами встала жестокая картина: Цин Няоло в своем роскошном платье, молившая о пощаде во Дворце Благополучия. Цзялань бросило в дрожь от ужасного воспоминания, печаль наполнила ее изнутри.

Она махнула рукой, велев Фэнъи уйти прочь, и кинулась в объятия Амань. Прозрачная слезинка замерла в уголке ее глаза.

– Если не умрет, ее отправят в Ледяной дворец, а жизнь там страшнее смерти. На все воля судьбы. Коли владыка загробного царства