Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

Бью по струнам, чтоб выразить чувства свои.

Уж луна высоко, и вина уже нет,

Только кубок пустынно стоит на столе.

Вновь настрою я струны, изменю песни такт,

Запою про орла,

Что когтями своими гонит лебедя в ад.

Это была «Песнь об орле и лебеде», первое музыкальное произведение, которому ее научила наставница. В песне поется о храбром орле, вступившем в бой с лебедем в небе. После жестокого боя лебедь замертво пал в море. Песня рассказывала об охотничьей жизни северных народов.

Мужун Цзялянь закрыла глаза. Струны и ее пальцы слились воедино. Она вспомнила пир в честь дня рождения отца, тогда она в первый раз поднялась на сцену. Среди богатых молодых господ, хваставшихся новыми одеждами и скакунами, стоял и Юйвэнь Сюн. Его глаза ласково сияли, а ослепительные золотые серьги раскачивали ее сердце взад и вперед.

Песня кончилась, и наступила тишина. Она вспомнила, как вместе с Юйвэнь Сюном оказалась на берегу реки в лесной чаще на горе Дахэйшань. Под светом луны он исполнил для нее воинственный танец с мечом, оберегая ее до рассвета. Эта сцена нестираемым отпечатком осталась в ее памяти. Мужун Цзялянь прижала подбородок к пипа и погрузилась в мысли о прошлом.

– Госпожа, я разузнала, что после смерти отца Юйвэнь Сюн стал новым Богом войны. Его величество только что пожаловал ему славный титул. Как он теперь разважничался! – сообщила Яшуан.

Брови Амань удивленно приподнялись, и она поспешно приблизилась к ней, что-то шепча ей на ухо.

«Теперь он Бог войны?!» – Сердце Мужун Цзялянь заколотилось от радости.

Было ли это знаком их душевного родства? Она так хотела сыграть для него песню, но в ее нынешнем положении нельзя было проявлять даже малейших чувств, она могла лишь спокойно улыбнуться:

– О, как славно.

– Ой, да он вообще счастливчик! По словам придворных, Чжэн Цецзун, глава Чжэньчуаня, как только услышал о новом титуле Юйвэнь Сюна, сразу же преклонил колени и стал умолять его величество выдать его единственную дочь замуж за Бога войны!

Яшуан была одета в светлый наряд, оттенявший ее темную кожу. Путаясь в бледно-голубой юбке, она, чуть не падая, сновала взад-вперед и трещала без остановки, пересказывая сплетни.

Услышав ее слова, Мужун Цзялянь стала поглаживать свой живот, ощущая горечь и тяжесть в груди: значит, он скоро станет женатым Богом войны.

– Его величество дал согласие? – Амань не сдержалась.

– Ну, о таком я не ведаю, – Яшуан покачала головой и, смеясь, махнула рукой.

– Разумеется, его величество согласился, но сестрица Яшуан просто притворяется несведущей и намеренно ничего не рассказывает, – проболталась Фэнъи, таская полные ведра воды и орошая почву во дворе.

– Яшуан, ах ты паршивка, нарвешься же! – Амань замахнулась и сильно хлопнула Яшуан по бедру, но та увернулась и продолжила:

– Я правда не знала! Возможно, Бог войны и сам не согласится. Кажется, у него уже есть любимая женщина.

В этот момент Мужун Цзялянь почувствовала, как ее тело охватила дрожь страха. Она рявкнула:

– Яшуан, не неси вздор! Своими сплетнями ты можешь навредить невинным женщинам!

– Прошу прощения, госпожа, я никогда больше не посмею говорить такие глупости. – Служанка поспешно опустилась на колени в извинениях. Ее очень напугала злость Мужун Цзялянь, обычно такой ласковой и спокойной.

– Амань, через несколько дней я пойду во Дворец Морозных Облаков, чтобы попросить госпожу Мэй нарисовать для меня киноварью богиню Курукуллу[96]. Я поставлю ее здесь, чтобы молиться и просить благословения.

Где-то в глубинах памяти всплыл образ богини, переродившейся в огне, словно феникс. Ее лицо было прекрасно и полно сострадания. Она была главной героиней историй из буддийских священных писаний, которые в детстве ей рассказывала матушка. Курукулла была богиней богатств, красоты, мудрости и супружества. Мужун Цзялянь всем сердцем хотела ей молиться.

Цзялянь прогнала тоску из своего сердца. В ярком пламени свечей пустые стены ее комнаты сияли, словно требуя защиты и благословения Курукуллы.

– Госпожа, вы не боитесь? – Амань замолкла, не договорив.

– Боюсь чего? – Мужун Цзялянь была весьма удивлена, чего же тут страшного?

– Госпожа Мэй нехороший человек. Кажется, она способна отравить человека, возможно, она тоже причастна к смерти Цзятань.

Таинственные слова Амань заставили Цзялянь измениться в лице. Никто не знал причины смерти ее сестры, что, если госпожа Мэй действительно имеет к ней отношение? В гареме любой мог быть убийцей, никто не заслуживал доверия.

– Не переживай, сколь труден и тернист бы ни был предстоящий путь, мы должны продолжать двигаться вперед. Если закостенеем в самоупокоении, окажемся в ловушке и будем покорно ждать своей смерти. – Мужун Цзялянь вздернула голову и приняла боевой вид.

Смерть отца, матери, старшей сестры, слова средней… Как она могла забыть все это?

Глава 31

Цуй Жусу: монастырь Хэйшань

Рождение его скромно, а смерть величественна.

Цуй Жусу, выпрямив спину, сидел в кабинете. Смиренно склонив голову, он писал кистью, методично двигая запястьем – переписывал «Искусство войны» Сунь Цзы: «Полководец заключает в себе мудрость, доверие, гуманность, мужество и строгость».

Трагедия, случившаяся во Дворце Благополучия, вынудила его быть еще более осторожным в речах и осмотрительным в поступках. В поджоге Малой Башни Искушений участвовала супруга Цин, которая долгое время была влюблена в его величество. Все ошибочно думали, что это лишь спектакль, а госпожа Цин и негодяй Во Фоцзы будут подвергнуты символическому наказанию, чтобы замять дело. Однако Во Фоцзы убили во Дворце Благополучия, а госпожу Цин отослали в дальние покои. Такого трагичного финала, вероятно, не ожидал даже Чжэн Цецзун, руководивший этим делом.

Его величество, не раздумывая, присвоил Юйвэнь Сюну почетный титул Бога войны, не посчитав нужным соблюсти даже традиционный обычай присяги на мече. В чем тогда смысл титула Бога войны? Авторитарное и жестокое правление Юйвэнь Ху и это его решение возмутили и разозлили многих воинов, которые ранее были воодушевлены на подвиги, но теперь чувствовали себя беспомощно.

По сложившемуся обычаю, в случае смерти Бога войны Юйвэнь Цзэ должны были организовать состязание за право носить это почетное звание. Это должна была быть битва не на жизнь, а на смерть, обязательной частью которой являлось пролитие крови – чтобы победить, воинам было бы нужно проявить отвагу, терпение и мудрость. Победителем стал бы последний выживший, который мог быть серьезно ранен. Тот, кто удостоился звания Бога войны, получил бы тяжелый драгоценный меч, символизирующий власть, и принес бы торжественную клятву. Только он один во всей