Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

пришло время сосредоточиться на женитьбе своих детей. А меня, старика, приближающегося к преклонному возрасту, пора уже и пощадить – Цуй Жусу крепко сжал нежную руку жены и усадил ее на кресло, чтобы обсудить по душам семейные дела. – Вэньсы человек зрелый и серьезный, о нем я не беспокоюсь. Вэньтин, напротив, слишком своевольный. Любит шляться с друзьями, и он слишком добр – боюсь, его легко обвести вокруг пальца.

Когда Цуй Жусу обдумывал будущее двух своих сыновей, мысли его уходили куда-то далеко. Он вспомнил о сыне Ли Чжэньмэй, Юйвэнь Кае. Ходили слухи, что он не походил на других членов семьи Юйвэнь: не умел обращаться с пикой и палками, но обладал большим талантом к ремеслам и был осведомлен в делах людских. Этим он был похож на него самого.

– Вэньсы должен жениться на женщине из подходящей семьи. У семьи Чжэн есть дочь, вполне достойная: она красива и талантлива. Почему бы нам не посвататься к ней? – Заговорив о сыне, Лу Юйлань словно смягчилась, ее обычно недружелюбные глаза наполнились материнской нежностью.

– Дочь Чжэн Цецзуна? Даже не вздумай. Он наглый сноб, ищущий личной выгоды. Когда он увидел в императорском зале, что Юйвэнь Сюну присудили титул Бога войны, то моментально принялся умолять его величество дать разрешение на то, чтобы выдать дочь замуж за Юйвэнь Сюна, – произнес Цуй Жусу с презрением. – Женщина, которая войдет в семью Цуй, не обязательно должна быть из богатой и влиятельной семьи. Будет лучше, если она будет из семьи ученых, а ее характер и мысли будут искренними и добродетельными. Если сын найдет разумную и воспитанную жену и она сможет быть с ним наравне, то им обоим повезет. Ей необязательно даже быть красноречивой.

Мечты Цуй Жусу о будущей невестке отражали его натуру и привычки ученого.

– Супруг, ты не прав! Будь то невеста Вэньсы или Вэньтина, она должна быть из богатой и знатной семьи! Со стороны моей матери у меня есть две племянницы из бохайского рода Гао, они знатные, красивые, талантливые и скромные. Подождем несколько дней, и я направлю туда сваху, чтобы все разузнать.

Глаза Лу Юйлань заблестели, как у охотника, увидевшего добычу. Цуй Жусу, сохраняя невозмутимость, залпом допил финиковый чай. Остывший отвар попал ему не в то горло, отчего он сильно закашлялся. Лу Юйлань поспешила похлопать его по спине, но почему-то это действие возымело противоположный эффект. Он махнул рукой, прося Лу Юйлань прекратить бессмысленную помощь. После долгих мучений Цуй Жусу наконец прекратил кашлять. Его шрам болел, словно его распирало изнутри, и у него появилось дурное предчувствие: он испугался, что за его ранением могли последовать какие-нибудь более серьезные осложнения.

– Муцин, – Лу Юйлань подозвала фигуру, ожидавшую за шторой, и Муцин, уже наготове, быстро подошла к Цуй Жусу с чашей теплой воды.

– Господин Цуй, боюсь, что в этом финиковом чае очень много заварки, и ею легко подавиться, когда он остынет. Выпейте немного теплой воды, чтобы прочистить горло, – Муцин произнесла с застывшим выражением лица, каждое ее движение было легким и непринужденным.

– Ты что, мерзавка, самая умная? – Лу Юйлань, замахнувшись, отвесила Муцин пощечину.

От удара голова служанки наклонилась вниз, ее женственное тело оставалось неподвижным. Поджав уголки рта и сохраняя спокойствие, она опустилась на колени, чтобы извиниться и признать свою вину:

– Госпожа, прекрасный удар. В следующий раз я буду лучше думать, перед тем как говорить.

Цуй Жусу отстраненно наблюдал за этой сценой, и хоть Муцин носила грубую бесформенную одежду, а волосы ее были растрепаны, это не могло скрыть ее добрый и достойный характер. Что за сердце и ум делали ее такой терпимой и находчивой, что она могла противостоять Лу Юйлань, перед которой даже Цуй Жусу был беспомощен?

Он холодно взглянул на Лу Юйлань, недовольный ее высокомерным и жестоким отношением к слугам, и раздраженно упрекнул ее:

– Ты мать семейства, Лу Юйлань. Скоро здесь появятся молодые невесты, и они будут вести себя так же безрассудно, как и ты? Да и кто из женщин осмелится выйти замуж в семью Цуй?

Лу Юйлань закатила глаза, обнажая белки, и горделиво выдохнула:

– Невестка – это невестка, а служанка – это служанка. И у меня свое понимание того, что прилично, а что нет.

Цуй Жусу, поняв, что она даже и не думает стыдиться, просто замолчал. Спутанные противоречия между ним и супругой его утомили, он вкладывал много усилий в их споры, большие или маленькие, и ему это надоело. Дабы избегать конфликтов, он выбирал идти путем наименьшего сопротивления.

– Ладно, я пойду, а ты пока переведи дух.

Цуй Жусу поднялся на ноги, Муцин приподняла дверную занавеску, и старший сын Вэньсы зашел в комнату. Большие глаза и высокий нос он унаследовал от своей матери, Лу Юйлань. Он был одет в ржаво-красную робу с узором из облаков и казался зрелым и уравновешенным, не похожим на семнадцатилетнего парня.

После того как Цуй Вэньсы благоговейно поприветствовал родителей, губы его дернулись, словно он хотел что-то сказать.

– Вэньси, в чем дело? – Голос Лу Юйлань был нежен. В присутствии любимого сына она всегда была заботливой матушкой.

– Матушка, помните, вы с отцом обещали, что он свозит нас с братом на охоту на гору Дахэйшань? Мы уже заждались, и я пришел напомнить вам.

Цуй Жусу подумал, что это мудрая Муцин, беспокоясь, что они с Лу Юйлань рассорятся, позвала их сына, чтобы тот своим появлением успокоил ситуацию.

– О, я, старик, так потерялся, что почти забыл про это обещание. Юйлань, дорога к Дахэйшань не близка, так что тебе придется побыть в одиночестве несколько ночей. Не беспокойся! – Цуй Жусу хлопнул себя по лбу, набросил плащ с капюшоном из тигровой шкуры на плечи и вышел с сыном к лошадям.

Цуй Вэньтин и его слуга Цуй Саньцзинь, уже полностью экипированные, давно ждали на улице перед особняком.

– Пойдем! Давайте позовем Хэ Циньху! У него есть брат, который является хранителем храма на горе Дахэйшань. Давайте вместе отдохнем и развеемся!

Цуй Жусу подумал, что Хэ Циньху, должно быть, переживает из-за выбора Бога войны, поэтому было бы хорошо взять его с собой, чтобы разогнать тоску. Отец и сыновья в сопровождении своей свиты устремились к дому Хэ Циньху.

Построенный братом Хэ Циньху, храм Хэйшань находился в десяти ли от горы Дахэйшань и неподалеку от кладбища семьи Цуй. В стенах храма разрешалось вкушать только постное и не позволялось пить алкоголь, поэтому их компания сначала отправилась