Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

подобие благодарности. Только теперь она осознала, что уже готова была сделать так, как велит чужой голос, овладевший ее сознанием. И, наверное, это было бы уже неисправимой ошибкой. Начавший сеять Зло теряет способность к жалости, состраданию и любви.

Дальше она шла, стараясь ни о чем не думать. Так было легче. Потом, когда все кончится, можно будет вспомнить все, пережить заново и все страхи, и нестерпимую душевную боль оттого, что из-за нее погибли люди. Пусть фантомы, но все равно люди…

С каждым шагом воздух нагревался, и в нем начал ощущаться удушливый запах горелой пластмассы. Значит, уже близко. Знать бы – что? Как это выглядит? Чем опасно? Как можно защититься? Остается надеяться, что Чатул заложил все ответы в глубины ее подсознания, и в нужный момент они всплывут на поверхность. Во всяком случае, больше надеяться не на что.

И вдруг она почувствовала, что кто-то на нее смотрит из темноты. Не один. Не двое. Тысячи жадных холодных взглядов устремились к ней со всех сторон. Анна одним движением смахнула с головы пылающую корону, пламя погасло. Только не останавливаться и не бежать! И то и другое – признак слабости. Да и свет, пожалуй, выключать не стоило. Тварям, что затаились в темноте, свет – только помеха. Она усилием воли вновь разожгла пламя на голове, сделав его еще ярче и придав ему форму нимба, которая к этому случаю показалась ей более уместной. Корона – символ власти, а нимб – символ святости. Хотя, возможно, ни то, ни другое не отпугнет местных обитателей, но все равно – надо попытаться сохранить спокойствие, и тогда единственно правильное решение найдется. С каждым шагом нимб разгорался все ярче и ярче, и она наконец увидела их. Люди как люди. Только все мышцы напряжены и выпирают сильнее, чем у статуй атлетов во Дворце Олимпиад. И кожа синяя. А в глазах чернота. Зрачков не видно. Все черно… Пока они осторожно скалятся и негромко рычат, обнажая иглоподобные стальные зубы. Их не меньше сотни, а может, и тысячи, потому что свет, что излучает ее нимб, проникает не слишком далеко. Вот и все… А на что было рассчитывать? Здесь скрываются силы, от которых трещат и сочатся кровью бетонные стены, обитают существа, не знающие ни жалости, ни страха.

Правда, есть плазменный резак, «меч-кладенец», и сейчас-то, конечно, не тот момент, когда надо давать волю сомнениям. Это не вонючий доходяга, достойный лишь жалости, а самые настоящие монстры, наверняка только и умеющие, что убивать.

Но, может быть, еще не все потеряно? Это же страна чудес! Здесь любая игра воображения может стать реальностью. Почему бы просто не представить себе, что их нет?

Чудовища! Вас нет!

Но они не исчезали. Видимо, кто-то другой был абсолютно уверен, что они есть, и его желание оказалось сильнее.

И ради чего все это было?! На что рассчитывали те, кто это все затеял? Переворот, гибель империи, тысячи жертв, многомиллиардные расходы, интриги вселенского масштаба – ради чего? Чтобы сейчас эти жуткие создания неторопливо и буднично разорвали ее в клочья?! Ради чего?! Похоже, не видать им своего выигрыша, а ей – спасения и планеты в награду. Даже если сейчас каким-то чудом удастся вырваться, то впереди, несомненно, подстерегают еще более жуткие чудовища, которым не ведомо ни добро, ни сострадание. Добро? Сострадание? Даже странно быть здесь и вспоминать о том, что такие понятия существуют. Однако пора! Конечно, это безнадежно, но надо хотя бы попробовать дать бой. Чем скорее все кончится, тем лучше.

Плазменный «клинок» вспыхнул в ее руке, но не обычным синеватым пламенем, а ярко-оранжевым и оказался во много раз длиннее, чем обычно. Сила мысли, сила желания сделало оружие мощнее, и на мгновение у нее мелькнула надежда на благополучный исход схватки.

– Стоп-стоп-стоп! – Сквозь толпу человекообразных монстров протолкнулся прыщавый юнец в мешковине. – Отбой! Все пошли вон отсюда! – прокричал он, размеренно хлопая в ладоши, и человекоподобные чудовища начали нехотя пятиться назад. На их мордах появилось выражение досады. – Принцесса, как вы наверняка уже поняли, это была маленькая проверочка. Наверное, зря. Мне стоило сообразить. Если уж сюда добралась, значит, кишка нетонка. Да! Нетонка кишка у нашей принцессочки. Да уж, воистину кончается история людских страданий, и каждому воздастся полной мерой за грехи и бесчинства, за смирение и добродетель. Да! Воздастся. Всем! И мне в том числе. Надо было сразу сообразить, с кем стоит связи-то налаживать. Поосторожней с ножичком-то! Ножичек-то убери. – Фреди Бургер кокетливо подмигнул, хлопнул в ладоши, и те монстры, что не успели убраться, рассыпались в пыль, которую тут же сдуло порывом ветра. – Итак, у меня есть предложение, от которого лучше бы не отказываться. А, собственно, только и делать остается, что принять его, поскольку нет у нас иного способа отсюда выбраться. Ни мне, ни тебе… Мне-то, правда, не очень-то и хотелось. Я-то и здесь неплохо устроился. Но как быть с Седьмым Пришествием! И паства моя там, снаружи, ждет и верит. Да и общение с этой красной гадюкой хоть и закончилось не так, как хотелось бы, но обогатило учение. Да! Обогатило… Чего молчишь-то?

– Думаю, что делать – прикончить тебя или просто послать куда подальше… – С первой встречи пастор Фреди Бургер, глава самопровозглашенной церкви Седьмого Пришествия, не вызывал у Анны никаких чувств, кроме брезгливости, и с тех пор ничто не изменилось.

– Грубо! Не стоит отвергать руку помощи. Тем более ты-то только-только здесь оказалась, а я уже освоился. Так что даже советом могу помочь. Причем совершенно бескорыстно.

– Бескорыстно?! Как может какой-то жалкий шарлатан делать что-то бескорыстно?

– Да! Жалкий. Да, шарлатан! И что? – Фреди усмехнулся и развел руками. – Какой уж есть. А где другого взять! Некому больше позаботиться о бедной принцессе.

– А где… Та. Не помню имени. Китаянка где?

– Купается в океане желаний. Отрывается по полной. Думал дождаться, пока ей надоест. Но похоже на то, ждать придется слишком долго. Хаос страшен не опасностями, а соблазнами. Так-то, принцессочка моя. Ну, ничего, увидишь еще… – Он двинулся к ней с распростертыми объятьями, но Анна отшатнулась и так глянула на самозваного пастора, что тот замер на полпути. – Ладно-ладно… Ты еще не все знаешь. Но ты увидишь такое, что изменит все твои представления о добре и зле, любви и ненависти, милосердии и жестокости, жизни и смерти. Это великолепно! Это так будоражит воображение, когда все ценности мира выворачиваются наизнанку. Пойдем со мной, и ты увидишь. И ты поймешь. Чем ближе к