Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

человек, почему жену свою позоришь? На улице её зажимаешь и мнёшь? Дома надо это делать, в спальне. Вот там и зажимай, мни сколько душе угодно. Но ладно ты, а девицы то нонешние. Прости Господи. Нехорошо, молодые люди.

- Дедушка, так это просто поцелуй. Что в этом плохого? Как можно сдержаться, когда красота такая рядом. – Усмехнувшись смотрел на старика.

- В поцелуе ничего плохого нет. Да только ты же ей под подол готов залезть. Скромнее надо быть, молодой человек. Хочешь жену свою поять, домой её веди. – Старик покачал головой и пошёл неспешно дальше. Ольга отстранилась от моей груди, посмотрела вслед старику. Потом взглянула мне в лицо.

- Интересный старичок, да, Оль?

- Нормальный старичок. Андрей, а ведь он прав.

- В чём?

- Ты мне попу мою тискать начал. Хорошо, что сейчас почти ночь и людей мало.

- Прости, Оль. Это как-то так само, на автомате получилось. Ничего с собой поделать не могу. Обещаю, что в следующий раз, если такое случиться, буду держать себя в руках.

Ольга, глядя на меня, улыбалась и слегка кивала мне.

- Что, Андрюша, хочется тебе? Сильно, жену свою поять?

- Поять хочется, скрывать не буду. Только жены у меня нет, Оленька.

- Ну так женись и будешь её… Любить до изнеможения. И никто слова не скажет.

- Женись. Жениться просто так? Нет, спасибо. Даже ради чьих-то интересов. Я хочу по любви жениться, Оля.

- Ну так женись по любви. Что тебе мешает? Или ты ещё никого не полюбил?

- Полюбил, чему сам удивляюсь. А мешает многое, Оля. У нас с ней весовые категории разные. Не в плане веса тела, хотя я тяжелее её. Она очень красивая, тоненькая и легкая, как пушинка. Но вот статусы у нас с ней разные. Меня проще законопатить туда, где Макар телят не пас, чем отдать её за меня замуж.

- Так ли это, Андрюша?

- Так.

- Ну ты же мужчина. Добейся её.

- Добился бы, если бы была она статусом поменьше. Пусть даже княгиня там или графиня. Всё равно. А тут с целым Отдельным Корпусом Жандармов бодаться придётся. Плюс семья её, явно меня предпочтёт пнуть под зад. Объявить персоной нон грата и выслать из страны.

Странную мы с ней игру начали. Словно в кошки-мышки. Оба знаем о чём идёт речь. Да идёт оно всё. Наплевать.

- Оль, чего ходим вокруг да около. Тебя я люблю. Ты же это поняла, знаешь.

- Правда любишь? Сильно-сильно?

- Сильно-сильно. И что мне делать?

- Если сильно-сильно, тогда люби. Ничего не бойся. Не сдавайся и не отступай. – Она взяла моё лицо в ладошки. – Я тоже тебя, Андрей, очень люблю. И мне понравились твои руки на моей попе. А ещё так странно груди у меня заныли, сладко так.

- Оль, но разве можно нам вот так? Без родительского благословения? И ведь тебя могу обвинить в мезальянсе.

- А мы с тобой пытались его получить, благословение то? А с мезальянсом я сама разберусь.

- То есть, ты не против, если я наберусь наглости и пойду просить твоей руки у твоих родителей?

- Нет. Я буду очень рада этому. И я обещаю, что поговорю с отцом и мамой. Но сначала мы закончим наше путешествие. – Она обняла меня и прижалась. Я обнял её. Снял шляпку с её головы и уткнулся в её волосы. Вдыхал её запах, такой родной, сводящий с ума и притягательный. Сколько мы так стояли, не знаю. Я даже глаза закрыл. Всё испортил сотовый, заигравший мелодию. Тяжко вздохнув, отпустил Олю. Достал из кармана телефон. Звонил Пашка.

- Алё, Андрей?

- Смольный у аппарата.

- Почему Смольный?

- Много вопросов не по делу задаёшь, братец. Что хотел?

- А вы где? Мы пришли, а вас нет.

- Мы гуляем. На набережной.

- А… Понятно. Гулять долго будете?

- А ты что, надзирающий орган, Паша?

- Да я просто так спросил. На всякий случай.

- Скоро придём.

- Ну ладно тогда. – Он отключился.

Я посмотрел на Цесаревну.

- Пошли в гостиницу?

- Пойдём.

Мы взялись за руки и пошли по набережной. Увидел ларёк с цветами. Торговля была круглосуточной. Зашёл, купил букет. Подарил Ольге. Она нюхала их и улыбалась.

- Спасибо, любимый. – Поблагодарила меня и поцеловала в щеку...

Глава 17. Сильно хорошо, это тоже не хорошо... Предчувствие...

После этого вечера, мы с Ольгой уже не скрывали свои чувства. Ольга абсолютно не стесняясь могла сама обнять и поцеловать меня. Весь наш кагал спокойно это воспринял, даже с каким-то облегчением. И самое главное Фридрих был спокоен как монумент Петру Великому в Питере. Внимания не обращал, а сосредоточил его на Зое. Ну а что? Девушка она была очень даже, всё при ней. К тому же не бесприданница, а богатая наследница. Хотя и сам Фридрих был не беден. Зоя смотрела на саксонца, как на своё законное тело и я заметил, даже начала ревновать к какой-либо даме, которая пыталась приблизится к принцу на недопустимо близкое расстояние. Правда пока ещё свою ревность пыталась спрятать, но я замечал, как начинали сверкать недобро её глаза, и она поджимала губы. Спустя ещё сутки, мы, наконец, покинули Воронеж. Мы двигались вдоль Дона. Где-то по нормальной трассе, где-то съезжали с неё и следовали далее по второстепенным, но асфальтированным, либо по грунтовым и просёлочным дорогами. Часто останавливались. Купались в притоках Дона или небольших озёрах. Ночевали опять же на берегу Дона, в палатках. Я кашеварил. Тушёнка была, хорошая тушёнка. Не туфта, которая продавалась в моей реальности, перекрученные жилы или натуральный фарш, а настоящая, куски мяса. В одном из сельских магазинов, которые попадались по пути купил сублимированные супы в пакетиках. Картошку взял тоже в одной деревне у весёлой бабуси. Мы тогда остановились возле сельского магазина. Магазин был закрыт. Народ сидел на байках и смотрел на меня вопросительно. Я слез с тачки. Поставив его на подножки. Ольга осталась сидеть. Возле нас остановилась бабуся с клюкой. Смотрела на нас с интересом. Ольга старалась не светиться, хотя защитное стекло шлема и подняла. Я вообще свой шлем снял. Жарко было.

- Добрый день, бабушка. – Поздоровался я со старушкой.

- И тебе добрый, молодчик ясноглазый. – Я засмеялся. Бабка улыбнулась.

- Бабуль, почему молодчик?