Слияние - Инди Видум

— Это что?

— Это снегоход. Я же говорил, что отвезу.

— А почему я раньше не видела ничего подобного?

— Не знаю, я уже пару недель как в Дугарске на нем рассекаю.

— Алексей Фомич говорил про автомобиль…

— Автомобиль тоже есть.

Разговаривая, я прошелся по трупам волчеков, пособирал кристаллы, но только в официально известных местах. А то заметит Наталья Васильевна, что я в дерьме копаюсь, не отмоюсь потом. Эти кристаллы я складывал отдельно, потому что их придется делить между мной и Куликовой.

— Мне эта мелочь не нужна, — как будто услышав мои мысли, сказала княжна.

— Я все равно поделю в убежище.

— Не претендую, — гордо сказала она. — Мы, Куликовы, не нуждаемся.

— Не нуждаются те, кто не разбрасывает деньги направо-налево.

Я огляделся. Вроде собрал всё, оставаться здесь дольше — привлекать других тварей на запах свежей битвы: пару змеек я уже рубанул, а это только начало.

— Наталья Васильевна, мой снегоход не предназначен для перевозки пассажиров. Поэтому садитесь сзади и крепко меня обнимаете.

— Вот еще, — вспыхнула она.

— Иначе вы свалитесь рано или поздно. Обещаю никому не рассказывать об этом прискорбном факте, порочащем ваше достоинство. Вещи у вас остались после стычки с волчеками?

— Нет, — недовольно ответила она. — Походный мешок уничтожился вчера, а лыжи сломались сегодня.

— Я же говорил: придется кормить, — трагически шепнул Валерон прямо мне в ухо. — Но если вы собираетесь без стычек доехать до убежища, то это нужно делать немедленно: приближается кто-то большой.

— Наталья Васильевна, немедленно садитесь. Выезжаем. Подходит что-то опасное.

Она подскочила и уселась со скоростью, выдававшей любовь к верховой езде. Сидеть княжне было не слишком удобно, потому что за мной был уже грузовой ларь. Но это было последнее, что ее беспокоило: теперь уже и мы слышали приближение чего-то огромного и опасного.

Газанул я — только снег из-под гусениц полетел. Наталья Васильевна испуганно вскрикнула и ухватилась за мои плечи.

— Я сказал обнять! — рявкнул я. — Свалитесь — возвращаться не буду.

Руки почти сомкнулись вокруг моего живота: все же очень тесно княжна прижиматься не рискнула. Не успели мы отъехать, как меня накрыла ментальная волна с требованием развернуться и пойти на прием пищи очередного сугробня. Я сначала порадовался, что ментальные характеристики подрастут, а потом испугался, что Куликова попадет под внушение и отправится прямиком во впечатляющую пасть: когда я оглядывался, обнаружил, что вышедший к нам образец был еще крупней того, от которого мы с трудом отбились деминской артелью. Шкура у этого была богатая и прямо-таки сияла в лучах заходящего солнца, но я решил, что всех шкур не соберешь, поэтому пусть растет, все равно у меня подходящего для обработки зелья нет, и прибавил скорости, выходя из зоны ментального поражения.

Потом заложил вираж, уходя неизвестно от чего, поскольку интуиция завопила, что прямо ехать нельзя, нужно обогнуть эту ровную поверхность. Сугробень несся за нами огромными прыжками, раззявив пасть в надежде, что мы поддадимся его обаянию и подкормим немаленькую тушку своими хилыми телами. В отличие от меня, огибать он ничего не стал и на полном ходу влетел в ровное снежное полотно, где сразу провалился. Дальше, сколько я ни оглядывался, ничего не видел, лишь толстый снежный ковер, надежно укрывший все, что происходило под ним. Для себя я сделал вывод: в зоне следует избегать всех гладких поверхностей. Это какая же должна быть яма, что в нее ухнула такая махина, как сугробень?

— Что это было? — крикнула Куликова.

— Вы про сугробня или?.. — чуть обернувшись, уточнил я.

— Я про того, кто его съел. Я не читала о тварях, создающим такие ловушки.

Ориентир для последнего на сегодня убежища уже был виден, так что отвлекаться на беседы я не хотел. Валерон тоже молчал. Сидел он там же, где и раньше, но находился в бесплотном состоянии, поэтому физически я его не чувствовал, только магически.

Больше огибать ничего не пришлось, и вскоре мы уже оказались у убежища — огромного кирпичного сарая с подпертой камнем дверью, через которую снегоход удалось протащить с большим трудом. Но оставлять его на улице я не хотел: снаружи бегает куча тварей разных размеров. Не погрызут — так растопчут.

Высокоуровневое заклинание незаметности, нанесенное на сарай, находилось при последнем издыхании, поэтому, прежде чем заниматься размещением, я от души напитал его магией.

Зажег шар света и осмотрелся. Внутри сарай оказался разграничен на небольшие закутки, каждый из которых было вполне реально обогреть даже моим хилым даром. Дверей в них не было, но были деревянные щиты, которыми можно было отгородиться. Сарай был явно рассчитан на то, что одновременно могут отдыхать несколько артелей. Но сегодня вряд ли еще кто-то подойдет.

Я задвинул засов на двери, вытащил фонарь со «светящейся плесенью» изготовления Прохорова и сказал:

— Занимаем эту комнату, она одна из самых маленьких.

— Я с вами в одной не буду, — выпалила княжна.

— Наталья Васильевна, я не буду греть два помещения, у меня на это возможностей нет, — бросил я. — Хотите сидеть в другой — грейте сами.

— Вы меня скомпрометируете, — заявила она.

— Если об этом никто не узнает, то ничего страшного не произойдет, — возразил я. — Поверьте, Наталья Васильевна, ваши прелести сейчас меня беспокоят в последнюю очередь. А вам нужно осмотреть раны и, возможно, зашить одежду.

— Мой швейный набор пропал вместе с походным мешком.

— Выдам свой.

Разговаривая, я отправлял раз за разом заклинание Жар в выбранный закуток. Температура там постепенно повышалась, можно было заняться ужином, благо готовить ничего было не нужно — с собой мы взяли достаточно. Разве что чай заварить?

Сначала я вытащил свой ремонтный набор и вручил его княжне. Затем извлек котелок и баклажку с водой, поставил воду кипятиться и вытащил мешочек с травяной смесью, приготовленной для меня Николаем Степановичем.

— Если вы думаете, что после этого я за вас выйду, — начала было княжна.

— Я жениться на вас не собираюсь, — отрезал я. — Откуда у вас вообще появилась эта маниакальная идея, что я претендую на вашу руку? Разве я могу показаться привлекательным зятем для вашего батюшки,