"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18 - Вадим Бурденя

Кираса переместилась в инвентарь, я посмотрел характеристики.

Офицерская кираса кровавого резонанса. Защита = 19

Энигма первой ступени.

Постоянный эффект: 20% полученного урона перенаправляется с запаса здоровья на запас сил. Если запас сил равен 0 или менее, то вы получаете на 20% больше урона.

Условия использования: Археология 5, Выносливость 20.

Стоимость: 200 марок

По сути вариация манашилда! Хорошо сочетается со способностью Финишная прямая, которая замораживает запас сил. Компромисс эффектов показался выгодным, я надел обновку. Блестящий металл переливался красными и бордовыми оттенками, рельефная поверхность изображала выпуклые грудные мышцы и бугры пресса.

– Что ж, ловушка разрушена, чернокнижник обезоружен, – сказал Ульрих и махнул Каролосу рукой: – Пойдем на станцию проводить арест.

– Ага, – отозвался Каролос, поглаживая ладонями по столу и разглядывая пыль. – Арест – моя любимая часть.

– Каролос, – сказал я. – Необычное имя. Ударение на первый слог, верно? Откуда вы?

Режим диалога отвлек маршала от осмотра стола.

– Имя клеттское. Я с юга. Воздержитесь от расспросов, сэр рыцарь.

– Мой коллега наполовину амахаг, родом из Хаммада. Его род боролся с заклинателями еще до учреждения Службы маршалов. Но он не любит говорить об этом, – сказал Ульрих. – Прошу вас, сэр рыцарь, не отвлекайте его разговорами. Общение и проведение формальных процедур – моя забота. Я, кстати, из Баргена.

Я улыбнулся и кивнул. Каролос направился к выходу, торопясь на задержание.

Маршалы отказались идти к станции напрямик вдоль берега. Ульрих пояснил, что чернокнижник может устроить засаду, а близость моря увеличит силы сагана. Мол, предосторожность на случай, если у Фабиана есть эфирные ловушки в других местах. Я уже сомневался, правильно ли поступил, что связался с маршалами. Их скрупулезность и знание тонкостей охоты на чернокнижников вызывали опасение за собственную шкуру.

Мы сделали крюк через поля и вышли к Орму. Даже одиночный рыцарь Ордена Совершенства вызывал любопытство деревенских жителей, а уж появление на единственной улице двоих маршалов из небезызвестной службы спровоцировало настоящий ажиотаж. Рыбаки прекратили перебирать подвешенные на карнизах сети, плотники побросали молотки и топорики – все выбегали посмотреть на нас. Клерк с почты, конечно, разболтал сенсационные новости. Жители перешептывались и гадали, где же засел чернокнижник.

– Плохо, – сквозь зубы сказал Каролос, посматривая на столпившихся людей.

– Да-а, – протянул Ульрих Янсон. – Если слухи пронеслись по деревне, то чернокнижник, вероятно, настороже.

Мы прошли через деревню, и нам преградила дорогу компания мужиков. Крепкие загорелые руки сжимали вилы, топоры и багры. Каролос спокойно положил руку на рукоять кавалерийского пистолета (по дороге я спросил Ульриха, что за оружие в портупее у Каролоса, и тот охотно ответил).

Вперед выступил НПС шестого уровня с широкой кудрявой бородой, безрукавка обнажала бугры мышц. Рыбак поднял руку в мирном жесте и сказал:

– Мир вам, офицеры и сэр рыцарь. Понс Гарпун, к вашим услугам. Я собрал самых крепких мужиков, чтобы схватить чернокнижника. Это – кузнец, его удар свалит любого здоровяка. А мой гарпун бьет без промаха. Завалим большую рыбину, а? – Понс захохотал, к нему присоединились друзья.

– Нет, – сказал Ульрих. – Устав не допускает участие гражданского населения при аресте. Это опасно.

– Никто не боится! – воскликнул рыбак. – Вот увидите.

Каролос шагнул вперед и молниеносно ударил мужика кулаком в лицо. Понс Гарпун упал и остался лежать без сознания.

– Еще помощники? – спросил Каролос. Единственный глаз резко дергался, по-очереди заглядывая в лица собравшихся.

Люди стали угрюмо расходиться, кто-то поднял рыбака под мышки и оттащил к крыльцу ближайшей хижины.

Каролос уже шел к погодной станции, мы поспешили за ним.

– Это он не со зла, – объяснил Ульрих, складывая белесые брови домиком. – Просто навидался всякого. Лучше так, чем после ареста подсчитывать изувеченные трупы добровольцев и писать рапорт.

Я кивнул, вспомнив последствия заварушки, которую устроил де Кола.

У парадного входа башни мы остановились и перевели дыхание, восстанавливая запас сил до максимума. Доносился шум волн, ветер лениво покачивал флюгер на крыше, поворачивая стрелку вправо-влево, словно играл в считалочку. Ульрих постучал.

Дверь открыл Кельвин и захлопал глазами, увидев маршальские кители и сверкающие звезды на кожаных шляпах. Курительная трубка выпала у него изо рта и глухо стукнула об пол.

– З-здравствуйте, – сказал он.

– Где Фабиан Кульм? – мягко спросил Ульрих.

– Мам, пап? – неуверенно позвал Кельвин.

Из смежной с холлом комнаты показалась жена Фабиана и замерла в дверях, беззаботная улыбка слетела с губ. На лестнице раздался топот – ученый торопливо спускался. Правая рука Каролоса лежала на рукояти сабли, левой он достал из кобуры кавалерийский пистолет.

Фабиан увидел маршалов, глаза расширились, полностью заполнив стекла очков. Он посмотрел на меня и дернул уголком рта. Однако ученый продолжил спускаться твердым шагом и подошел к нам с непроницаемым выражением лица.

– Добрый день, офицеры. Выйдем наружу, кажется, вы смущаете мою семью.

В напряженном молчании мы вчетвером вышли на крыльцо башни, Фабиан притворил дверь и сказал:

– Фабиан Кульм, фламин Голубого баала, старший научный сотрудник Погодной обсерватории Бовангры, заведующий Ормской гидрологической и погодной станцией, к вашим услугам.

– Ульрих Янсон, маршал четвертого ранга Международной службы маршалов по надзору за темным наследием. Вы обвиняетесь в исследовании и применении гоэтии. Исследование карается штрафом от пяти тысяч марок или тюремным заключением. Практика карается пожизненным заключением или казнью через повешение.

"Пожизненное заключение, – подумал я, – пожизненное заключение за практику гоэтии". Из любой тюрьмы можно сбежать, но дальнейшая игра станет явно сложнее. А вдруг казнь приравнивается к гибели в смертельной дуэли, и персонаж стирается? Кажется, я рискую сильнее, чем предполагал. Ульрих продолжал:

– Обвинения могут быть сняты в дальнейшем, но сейчас я прошу ваши запястья, – баргенец вытянул перед собой кандалы с непонятными серебристыми надписями вдоль браслетов.

– И что потом? – спросил Фабиан, игнорируя наручники. Солнечный свет бликовал в линзах очков, не давая различить выражение глаз.

– Мы проведем на станции обыск, после чего доставим вас в отделение. Если имеет место ошибка, то вам нечего опасаться.

– Мне нужно сказать семье, – медленно сказал Фабиан и двинулся к двери.

Каролос выхватил пистолет и нацелился на ученого.

– Только после того, как наденете наручники, – сказал Ульрих мягким голосом, но бескомпромиссным тоном.

Фабиан оглянулся на море и некоторое время смотрел на волны, глубоко вдыхая бриз. Когда он оторвал взгляд, то