Проводник - Эрик Дешо

– Пр-р-ростите, хозяин, – одновременно выдавили близняшки.

Не сдавшись. Просто воспитание взяло верх, вспомнили, чему их учили. Можно изгнать из семьи, но нельзя изгнать семью из крови. Это значило, что лишение фамилии – это не повод пуститься во все тяжкие, рождение никто не отменит. С учётом же того, что смысл дореи не в рабстве, а в самопожертвовании, поведение лисиц говорило о несогласии с решением главы. Следовательно, Лисицына или оскорбила меня, отдарившись недостойными, или воспитание в клане заставляет желать лучшего.

– Прощаю, – бросил я.

«Блин и оладьи, как же круто!» – всплыла мысль, которой я устыдился. Настоящий садист и рабовладелец. Но стоило вспомнить об их подставах, и жалости как не бывало.

Из самого простого. Мицуко любила пройти мимо меня, громко рассуждая о неудачниках, слабой крови и, соответственно, мужской несостоятельности абстрактных кланов. Или избивала меня на дуэлях, не забывая язвить и раздевать магией, часто полностью. Единственный плюс, что после надцатого принудительного стриптиза я вообще избавился от стыда.

Чуть сложнее. Несколько раз подставили так, что приходилось извиняться. Очень не люблю. Особенно публично. Особенно зная, что это не совсем твоя вина.

И из самого плохого. Через десяток «подружек» напели Юко в уши о том, что Рейвен собирается убить меня на дуэли, наплевав на все договорённости. Когда пришёл, то не смог помешать, бой уже начался. Мне оставалось только стирать зубы в крошево, наблюдая за тем, как высокомерный мерзавец с гримасой превосходства унижает самую светлую и добрую девочку в обоих известных мне мирах. Бесплотной тенью истощил её, а после воспользовался немалым арсеналом тёмных заклинаний. Очень хотелось убивать. Или плакать.

На самом деле именно после этой дуэли я ударил в спину Рейвену. Прости, Лена, но ты по большей части служила прикрытием. Никто не должен был узнать, как мне дорога Юко Такедо. Так себе отмазка, конечно. Просто точно знал: Бомбочка не остановится, будет вызывать выродка падальщиков день за днём.

Так что я ни капли их не пожалел. Ну ладно, капельку, потому что где-то в глубине души местами человек. Но прощения они всё равно не заслуживают. Не после того, как я увидел избиение Юко и её слёзы, которая после боя плакала из-за недостаточной силы, чтобы защитить меня, а не от боли или унижения. Я сгорал от стыда и бессилия, слушая её извинения. Именно тогда я принял решение не только о целях и средствах, но и о силе, даже ценой жизни. Никакой пощады!

Почувствовав направленные на них эмоции, сёстры затряслись мелкой дрожью. Месть!

Но жалость снова дала о себе знать, заставив им сочувствовать.

Я видел, как в глазах сестёр решимость меняется на страх, ужас, панику, неверие, а после – смирение. Вчера – принцессы, сегодня – бесправные рабыни. Дореи, что обязаны удовлетворить любую прихоть хозяина.

Принятие нового статуса длилось не мгновения, а десяток минут боли. В основном я пришелец с той стороны, где ничего нет, кроме одиночества, страха и отчаяния. Поэтому считал, что сёстры сполна заслужили свой урок смирения. Унижение слабого для самоутверждения сегодня вернулось к ним полной мерой. Не пытка сломила их, а осознание своего положения. На глазах слёзы не от невыносимой боли, а от обиды и отчаяния.

Что же, один из долгов выплачен. Наблюдая за избиением Юко, я пообещал себе, что виновные будут плакать. Сегодня моя месть свершилась. Я не чувствовал подъёма или облегчения, просто исчезла одна из заноз, что обычно не напоминали о себе, но при этом всегда сидели в подкорке, раздражая.

Впрочем, мой холодный взгляд на близняшек не стал ни на градус теплее. Никакого удовольствия, только уже совершённое дело и будущие проблемы.

– И что мне с вами делать? – невольно вырвалось у меня.

– Мы сильные маги, – сразу вскинулась Мизуки, забыв о недавнем смирении. Всё же понять и смириться – это разные вещи. – Хозяин, у вас сейчас война, и, думаю, два мастера лишними не будут. Хозяин.

– Не будут, – задумчиво проговорил я, внимательно рассматривая близняшек.

Что-то меня зацепило. Во-первых, Мицуко сжалась и опустила глаза. Хотя, несмотря на различие характеров с сестрой, кое-что общее у них было. Это безразмерные тщеславие и гордость, которые вели их к конфликтам не только со мною. Благодаря дару, уму и красоте они часто побеждали подростков из первых кланов. Что не способствовало спокойной жизни. Интриги и открытая война – это обычное житьё близнецов, которые не смогли смириться со своим положением. Всегда чуть ниже, чем настоящие люди. Так что как минимум физическую боль они познали в полной мере. Не каждая их дуэль заканчивалась победой, а мстить наследники древних фамилий умели.

Вряд ли Мицуко сломила лёгкая боль (я ж не садист, чтобы включать артефакт на полную), поэтому её поведение вызывало вопросы.

Во-вторых, внешне девушки не отличались, внимательно смотрел, но от Мицуко исходило какое-то странное сияние. Чего быть не должно, потому что сестрёнки всегда старались выглядеть максимально похожими, вплоть до исходящей от них силы. То ли для интриг требовалось, то ли просто нравилось.

Только, возвращаясь к непонятному сиянию, я перешёл на магические «чувства», не «глаза» или «виденье».

Органа для наблюдения магии у человека не существовало. Поэтому Геноске считал ошибкой позволять разуму воспринимать энергию картинкой, позволяя работать лишь зрению, потому что тогда сознание привыкнет «видеть», опуская лишнее. В этом случае, Старик считал, человеческие чувства и так создают не совсем достоверную картину мира, а как минимум физическую боль зрением, ещё и однобокую. Так он меня учил, поэтому я не только видел, но и слышал, осязал и чувствовал вкус, аромат и температуру исходящей от Мицуко силы.

Видел сияние, что совсем не слепило. Наоборот, этот свет согревал. Слышал странное биение, словно за мощной пульсацией силы девушки тихонько стучало её сердце. Привычный вкус жгучего перца и миндаля как будто стал слаще, а запах… А раньше обжигающее пламя веяло теплом камина, а не жаром большого костра.

Наконец все ощущения сложились в единую картину.

– Мицуко, ты что, беременна?!

Та смутилась и спряталась за сестру, которая сразу прикрыла её.

Да ну всех к демонам, пускай не у меня одного голова болит.

– Уходим. Дома поговорим.

* * *

Дома первым делом отправил лисиц на кухню, пусть готовят ужин, а не подслушивают или шарятся по родовому гнезду Мейстеров. После собрал всех близких в алтарной комнате, в которой под влиянием Беси я устроил перестановку, точнее добавил обстановки.

В пустое, отделанное мрамором помещение с огромным кристаллом вошли