Кукла 4 - Мир

И эти шрамы в глазах Павла светятся как новогодняя гирлянда! И просто кричат, вопят и сообщают — их оставил не кухонный нож, не плетка, не старая деревяшка от обломанной скалки. Эти шрамы говорят Павлу что они были оставлены магией! И магией сильной, очень сильной! Что прям до дрожи.

Павел дрожать не стал, а напротив, натянул на лицо непроницаемую маску хмурого и сосредоточенного человека. Повернул голову к моей сестре, что тоже уже вылезла из-под одеяла, и зевая потягивалась, демонстрируя ему свою детскую грудь без единого изъяна или шрама. Однако от его взора не укралась тонка линия перехода тона коже на шее сестрицы, словно бы она загорала в гидрокостюме, или если бы голова была приделана к совсем иному телу.

Он вернул взгляд на меня, пробежался по моим шрамом, пока я ему это позволял, с полуулыбкой наблюдая за его действиями. Заметил шрам на руке, рваный и коцаный, но давнишний и тоже почти незаметный, со следами работы опытного целителя. Заметил он и полосу иного цвета на шее, словно бы я носил там широкий ошейник, которого там сейчас нет. И вновь вернул своё внимание шрамом, что извивались по моей груди, словно ленточный змей.

— Кто ж вы такие? — пробормотал он себе под нос, по-прежнему скрывая эмоции.

— Просто дети. — пожала плечами сестрица, а я начал одеваться, повернувшись спиной к человеку.

— Просто дети не имеют магических шрамы, нанесённых тварями восьмого… нет девятого уровня!

— Брат любил прошвырнутся по подземельям, — улыбнулась сестра, сидя на койке глядя на мужчину. — но не всегда умел соотносить свою силу и силу врага.

— Любил значит… — словно бы попробовал это слово на вкус человек, — а сейчас? Сейчас уже…

— А сейчас это уже просто рутина. — пожала сестрица своими плечами, — Работа, которую нужно делать и ничего иного.

— И… как давно это… стало работой? — внимательно посмотрел он на неё, считывая движение каждого мускула на её лице.

Но там всегда была маска, а сейчас так она вообще стала словно бы из фарфора. И сестренка просто молча улыбалась, хлопая глазками, открыто глядя на человека в ответ.

Сама наглость! Сама простота!

Глава 25

— Так что вы будете делать с нашим арестом? — сказал я, отвлекая человека от гляделок, и натягивая на себя штаны, когда майку уже одел, — Как понимаю, это не официальное распоряжение, а некое тайное предписание?

— Да. — кивнул человек, решив, что наши тайны, пусть пока останутся с нами, — Это спущено через тайные каналы. Но думаю, скоро будет и официальное объявление вас преступниками.

— Плохо. — погрустнела сестра, — Теперь не поешь мороженного на улице.

— Сейчас итак скоро совсем холодно станет, — поглядел я на неё, улыбнувшись, — все мороженщики по закрываются на зиму.

— Обидно…

— Думаю… — проговорил Павел задумчиво, — если то, что вы говорите о той пятерке правду, кто-то задумал большую игру, и вы в ней непредвиденный фактор и мешаетесь?

— Интересно чем? — хмыкнул я, вставая на ноги и застегивая штаны.

Хотя, в принципе, я уже знаю, чем мы помешали этим людям. И не тем, что устроили там переполох и напугали «пятерку»! Неее! Мы просто… просто… вылезли не вовремя! Не вовремя объявили себя пятерками! Не вовремя сказали «Фии! Одна какая-то там жалкая пятерочка! Да у нас тут таких целых две штуки!». И этот кто-то, кто хотел на раскрутке пропиарится или еще что поделать, оказался в очень щекотливой ситуации. И разозлился.

И теперь хочет нас поскорее убрать со сцены! Сместить, заткнуть, замять, забыть, или — убить. Заставить буйствовать, бесится, злится, чтобы за нами вышли другие пятоки и растерзали, и на нашем фоне его пятерочка стала яркой сияющей звездой спасения! Милой и невинной… да кто же она такая⁈ И кто эти люди, что её выдвигают⁈

Все это председатель подтвердил в своей последующей речи — кто-то явно затеял игру, и мы ему помешали. Однако он так же добавил — нас не планируют убивать. И буйствовать заставлять тоже. И просто в тень загонять. И вообще — мы сейчас уже сами стали частью игры этого некто, хочет, очень хочет! Нас в свою коллекцию. В свои пешки!

Сломить волю, заставить подчинятся, служить, использовать как оружие! Ведь мы — дети-охотники! Временный ресурс! А раз временны — его не жалко. Нет смысла нянчится и играть в долгую! Проше реализовать по максимуму и выкинуть бистро отгоревшею свячу, чем относится к ней как всем прочим, как людям, что будут сиять долгие годы.

— Нда… ситуация… — задумался я после его рассказа, а сестра вылезла из-под одеяла и пошлепала босыми ножками в туалет. — А если мы попробуем учинить свою пиар компанию?

Павел помотал головой.

— От этого будет мало толку — нас просто задавят подконтрольными им СМИ. Я пока не знаю, эх, — вздохнул он тяжело, словно бы говоря «прощай моя счастливая пенсия! Я так долго к тебе шел! А теперь…», — кто именно нам противостоит, но этот кто-то, явно большая шишка в ассоциации протектората, и это сильно усложняет дело.

— А если… — вновь сказал я и осекся.

Нет, правда. А что мы можем сделать? Спрятаться? Найдут! По факту уже нашли, но пока только нас! А вот когда найдут родителей… а не нашли ли УЖЕ⁈ Жаль, Павел пришел так поздно — предки уже учапали на работу! Иначе бы я тупо запер их в квартире! Ибо нефиг в такой час шарашится по улицам! Но… поздно. И вот если эти, нехорошие дяди-тети выйдут на них… а они выйдут! То тогда… тогда я даже не знаю, что буду делать! Приоритеты расставлены давно, но вариантов всегда масса. Вплоть до геноцида, что, впрочем, не выход, как и вариант забится поглубже в норку.

— У меня есть не самое лучшее, но предложение, — сказал мистер Иф, и я выплыл из дум, посмотрев на него с надеждой, и готовностью внимать, — Недавно в городе Гром, открылся портал седьмого уровня. И сегодня с утра мне пришел запрос о помощи от них.

Я похлопал глазами.

— Иии

— Я предлагаю вам с группой четверок выдвинутся туда. Будете сопровождать их и прикрывать. Карточки светить свои