Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

от Пака за границей, где он наверняка не станет вас искать — по крайней мере, не первые дни. И мы выручим из беды еще одного потенциального соратника. Ну, что скажете?

Та-ак… Вот это я называю «зайти с козырей»!

38. Мансин

На ум некстати пришло классическое: «Меня дурно приняли бы здесь, и на меня плохо посмотрели бы там…»

Ну да, все кругом в известной субстанции цвета шоколада (но только цвета), а я весь из себя такой д’Артаньян! Кто плохо посмотрит⁈ Джу? Ее сперва с Юга вытащить нужно! Да и не факт, что идея с этим хваран — чхонъгун не окажется Мун Хи близка! Вполне в ее духе тема!

А кто дурно посмотрит? Нет у меня персональных недругов в 35-й Комнате! Ну, или я о них не знаю…

— Учтите, товарищ Чон, к операции по вызволению капитана Джу мы вас намерены привлечь не от хорошей жизни, — заметил мне между тем майор. — Людей у нас сейчас катастрофически не хватает! А на такое задание надо посылать минимум двоих, чтобы, если что, прикрыли друг другу спину — в том числе в самом буквальном смысле этих слов. Напарника вам подбираем — и кого-нибудь найдем — но, если вы откажетесь участвовать, он отправится в Сеул один. А это, конечно, дополнительные риски.

Напарник напарником, а заговорил я об ином:

— У Джу Мун Хи есть младшая двоюродная сестра, девочка-подросток. Зовут Нам Хи Рен. Мы с ней неплохо ладили — и это многим известно. Если меня ищут, могут попытаться достать через нее. Надо бы Хи Рен тоже спрятать.

— Уже сделано, — кивнул мой собеседник.

Вот как? Ну что ж, отлично.

— И еще. У следователя Мина в моем деле были показания Пак Су Бин, Ким До Юна и Рю На Ён — сотрудников концерна Пэктусан. В мою пользу показания. Но с чьей-то пометкой: проработать уже их самих — Пак, Кима и Рю. Нужно вывести этих троих из-под удара.

— Ваше дело мы изъяли — неофициально, понятно, — пожал плечами майор. — Не думаю, чтобы в Кукка анчжон повисон остались копии материалов… Но задачу я понял. Товарищей защитим. Что-то еще?

— Ким Чан Ми. Помню: вы сказали, что она в безопасности. Но безопасность безопасности рознь! Чан Ми — первая, через кого меня станут искать!

Прежде чем заговорить, Хан приподнял руку и бросил взгляд на часы на запястье.

— 9:57, — вместо ответа на вопрос сообщил он мне, что там увидел — и поднялся со стула. — По плану, в десять у вас процедура. Вот-вот подойдет мансин, которая вами занимается. Так что оставляю вас пока, — он шагнул к выходу.

— Но что насчет Чан Ми⁈ — повысив голос и машинально дернувшись следом за собеседником, почти сел я в кровати.

Голова у меня тут же закружилась, и перед глазами все слегка поплыло.

— Сами ее сейчас обо всем спросите, — усмехнулся майор — и вышел.

И тут же — дверь за Ханом и закрыться не успела — порог бокса перешагнула Ким.

— Привет! — улыбнулась мне она — словно демон, проступая из застлавшего мой взор тумана.

— Привет! — выдохнул я, падая на подушку — но тут же непонимающе приподнялся с нее снова.

На девушке был красный чосонот — похожий на тот, что носила Катя Кан. А в руках Чан Ми держала прозрачный пакет с маленькими круглыми свечами.

Вместе с прощальными словами Хана это навело меня на странную догадку.

— Ты что — та мансин, что меня лечит? — непонимающе выговорил я.

Как такое возможно⁈

— Нет, конечно, — рассмеялась Ким, проходя. — Я только ассистирую, — она принялась расставлять по боксу свечи. — А всю работу делает мама.

— Мама? — окончательно запутался я.

— Доброе утро, товарищ Чон! — раздалось тут от двери. — Меня зовут Ким Со Ён. Как вы себя чувствуете?

Я обернулся на голос — и встретился взглядом с пожилой женщиной. Как и Чан Ми, одетой в чосонот, только не алых, а голубых тонов.

И раньше мне уже приходилось ее видеть — правда в куда менее броском наряде. Под окнами госпиталя, где тогда лежала… Получается, где тогда лежала ее дочь.

— Здравствуйте… — растерянно пробормотал я. — Вы — мансин?

— Не слишком сильная, — улыбнулась уголками губ Ким Со Ён. — Но кое-что умею.

— И это вы с самого начала… консультировали Чан Ми?

— Должен же был кто-то девочку просветить.

Ну и дела!..

Впрочем, подобная версия у меня, помнится, мимолетно проскакивала — когда Чан Ми выразилась в том смысле, что росла на глазах у своей таинственной мансин — но мысль эту я тогда толком не додумал, переключившись на что-то еще…

К тому же, теперь стало понятно и еще кое-что:

— И при этом вы работали на 35-ю Комнату… — не столько уже спросил, сколько констатировал я.

— Я сразу обещала дочери, что не выдам ее и вашу тайну, — верно поняла смысл моих слов женщина. — Нам — мансин, сотрудничающим с властями — дозволены профессиональные секреты. В определенных пределах. Правда о вас раскрылась, когда Чан Ми настояла на ваших поисках. Она уверяла, что вы живы — в 35-й поначалу считали иначе — и у нас потребовали объяснений этой ее убежденности. Пришлось их дать… А вот о том, что тонкий мир перед вами в долгу, я посторонним не рассказывала, — добавила она, лукаво мне при этом подмигнув.

— Зато вот прямо сейчас — рассказали, — кисло хмыкнул я.

— Здесь нет подслушивающей аппаратуры, — заявила на это Ким Со Ён. — Ее работа мешает нашим ритуалам. А наши ритуалы — ей. Каждый раз менять сгоревшие микрофоны на новые — 35-я разорится! А уж при нынешнем дефиците всего и вся…

Эту уверенность моей собеседницы в том, что боксу не «приделаны уши», я не вполне разделял, но, признаться, особо на сей счет и не переживал. Во-первых, смысл теперь таиться в мелочах? Снявши голову, по волосам не плачут! А во-вторых, и скрывать-то мне было, по сути, нечего.

— Да, собственно, и нет больше никакого долга, — буркнул я. — Если мы с вами об одном и том же, конечно… — сообразил: еще же ведь тема моего переселения в тело