Красная дорама 3 - Денис Георгиевич Кащеев

Договорить не дает кулак Сона.

— Но все перечисленное, разумеется, меркнет по сравнению с твоим последним, воистину чудовищным преступлением! — заявляет капитан. — Подумать только! — переходит он внезапно на крик — почти на визг. — Соучастие в покушении на жизнь дорогого товарища Высшего Руководителя и его уважаемой дочери, а также их ближайших и самых верных соратников! Нет, расстрел за такое — недопустимое милосердие! И, надеюсь, для тебя и прочих мразей-предателей придумают что-то особенное…

И удар, за ним — другой, сразу — третий…

Понижать тон следователь и не думает, и тем не менее голос его становится все тише, словно Мун медленно отступает куда-то прочь.

А я, не смея более тянуть, стекаю духом в тело. Взрыв боли — и меня вырубает.

* * *

Кабинет. Я все на том же табурете. Снова — «здесь и сейчас».

— От кого ты получал приказы⁈ — орет из-за стола Мун. — От «Амкэ», капитана Джу⁈ Или, может, лично от полковника Кана⁈

Ого, дошло дело до конкретных вопросов!

Ответов от меня, впрочем, как-то не особо ждут — собачий отпрыск Сон практически сразу начинает работать кулаками.

Занавес.

* * *

Тесная камера. Именно в ней я, кажется, впервые пришел в себя после того, как остановилось время. Упал в развалинах стройплощадки — и очнулся на узких нарах, еще не зная, что безнадежно утратил всякое «завтра».

А теперь лежу здесь ничком на голом каменном полу.

Мне уже куда лучше — шаманская терапия помогает — но на ноги не встаю. Знаю: как только это сделаю, они придут, заберут меня — и все продолжится снова. А оно мне надо?

Так что не шевелюсь: но незримо скольжу за стену, где разговаривают напряженные Мун и Сон.

— Почему на него не действует препарат? — ворчит следователь.

— Не могу знать, товарищ капитан! Видимо, индивидуальные особенности организма…

— Может, он у нас какой-нибудь паксу?

— Шутите, товарищ капитан?

— А что мне еще остается⁈ Результата-то нет! А пока, как мне сказали — все на тоненького! Если напортачим — глядишь, сами окажемся на месте этого Чона!

— Будет результат. Не таких ломали — и без всякой новомодной химии. Все подпишет!

— Ну, гляди, Сон…

Возвращаюсь в тело.

Интересно, а Чан Ми чувствует, когда я возношусь здесь сознанием? Или она сейчас далеко, и расстояние не дает установиться этой нашей странной связи?

В том, что Ким не держат нигде поблизости, я уверен: незримо обшарил все вокруг. Впрочем, это вовсе не значит, что она на свободе: мало ли у Кукка анчжон повисон узилищ!

Следователя я о судьбе девушки, понятно, не спрашивал — не стоит лишний раз привлекать к ней его внимание. Не упоминал о ней и сам Мун, хотя некоторые другие имена — той же Джу, а также полковника Кана и даже Председателя Юна — звучали.

Видимо, Чан Ми капитана пока не интересует. Не означает ли это, что ее уже попросту нет в живых?

Сволочи!

А вот о судьбе девочки, что вынес из развалин, осведомиться я не преминул. Еще вчера. Или это было позавчера?.. После чего в первый раз познакомился с тяжелыми кулаками старшего лейтенанта Сона. Не знаю уж, чем ему так не по вкусу пришелся мой вопрос…

* * *

Кабинет. Я у стола, передо мной — бумаги с «моими» показаниями, в руке у меня авторучка.

— Подписывай! — брызжет слюной Мун.

Молча разжимаю пальцы.

Сон с размаху лупит по ним кулачищем, вбивая в столешницу.

Имитирую обморок — при вознесенном сознании это не сложно, главное — не переборщить и действительно не отключиться, а то можно «поплыть» и «потеряться», однажды так со мной уже чуть не случилось.

Ну а пока — перерыв.

* * *

Все тот же кабинет.

Вкрадчивый голос Муна:

— Смысл упрямиться, лейтенант? Да мы эту подпись сами за тебя нарисуем! Лучше настоящей будет! А тебя — тупо в расход!

Молчу.

Удар.

Вырубаюсь — на этот раз по-настоящему.

* * *

Камера. Лежу на полу. Для разнообразия — лицом вверх.

Слушаю разговор за стеной — на арене все те же.

Мун рвет и мечет.

— Поздравляю! Дотянули! О нем уже спрашивали! Хотят у нас забрать!

— А что на это говорит товарищ генерал?

— Он временно не на связи. Придется действовать самим.

— Застрелить нашего лейтенантика при попытке к бегству? — Сон любовно поглаживает кобуру на боку.

— Эти сказали, чтобы волос с его головы не упал!

— Ну, тут они малость опоздали…

Следователь криво усмехается.

— Короче: коли ему ту дрянь, — заявляет затем. — Сердечный приступ на почве глубокого раскаяния в содеянном — другого варианта просто не остается! Закорючки на бумагах сам за него проставлю — оспорить их уже некому будет!

— Товарищ капитан, за тем препаратом надо ехать — сами знаете куда. Здесь у нас его запаса нет!

— Ну так поезжай, что стоишь⁈ Два часа у тебя!

— Слушаюсь!

* * *

Камера. Я по-прежнему на полу. Но смотрю на происходящее сверху.

Входит — почти вбегает — Сон с шприцем в руке. За дверью в коридоре остается караулить солдат с коротким автоматом.

Жду в готовности. Недолго — старлей уже тут как тут.

Укол.

Торопливо очищаю кровь…

И все же немного не успеваю — препарат начинает действовать почти мгновенно. Спазм — и мое сердце останавливается.

На автомате завершаю процедуру нейтрализации отравы — однако тело уже мертво. Единственная надежда — немедленно вернуться в него духом, привнеся какой-никакой заряд жизни. Теперь, когда яда в организме нет — это должно помочь. Наверное.

Но сперва надо, чтобы Сон ушел — и забрал с собой автоматчика. Иначе — заметит.

А старлей стоит столбом, чуть в стороне от двери камеры. Задумался о чем-то.

Уплывают в небытие прошлого драгоценные секунды. Помощник следователя стоит.

Улетают мгновения. Сон стоит…

Понимая, что тянуть больше нельзя, я ныряю в мертвое тело.

Миг ничего не происходит.

Затем сердце у меня в груди неуверенно сжимается — и брезгливо выплевывает в артерию порцию крови. От затылка вниз по позвоночнику пробегает судорога. Рот жадно хватает воздух.

Я распахиваю глаза и встречаюсь с ошеломленным взглядом старлея. Выругавшись,