Они выбрали ночь - Алмаз Эрнисов

Глупость! Какая несусветная глупость! Она закусила губу, мысленно отругав себя за нерешимость, и тут же дала себе зарок больше не мучиться нелепыми предположениями, а попытаться найти более рациональное объяснение. И все-таки она не сдержалась. Мысль, что ее брат смог передать через мистера Форсберга весточку, не давала покоя еще очень долго.

– Трффффф, – раздался снаружи натужный крик возницы. Лошади заржали, захрипели, и Люси едва удержалась на месте от сильного толчка.

– Да что же ты делаешь?! Криворукий ты баран! Куда прешь! Затоптал бы!

Девушка с интересом выглянула из кэба. На улице царил настоящий хаос. Собравшийся у кэба народ, галдел, ругался, оголтело размахивая руками.

Чтобы лучше рассмотреть, что же такое могло стрястись на дороге, – Люси приоткрыла дверь и перегнулась вперед.

Схватившись за узду и сдерживая повозку, путь перегородил гнусный старикашка, который, громко голося на все стороны, практически перекрикивал толпу.

Возница пугал хлыстом, проклиная всех и каждого, но толпа не реагировала, только постепенно увеличиваясь в размерах. До Люси долетали обрывки фраз, но разобрать что-то невнятное было практически не возможно.

– Всех их в участок…да по нему 'Безнадега' плачет…да этот усач сам виноват…набить ему морду и дело с концом…

Потом голоса смешались, окончательно запутав Люси.

– Сейчас мисс, не волнуйтесь, скоро поедем, – ободрил ее возница.

Захлопнув дверь, девушка тяжело вздохнула и попыталась успокоиться. Но не тут-то было.

– Вылезай! Пошла прочь! – в кэб протиснулась противная заросшая седой бородой рожа. Люси смогла рассмотреть даже огромные рытвины на носу и мерзкую бородавку на правой щеке. – Ты проклята! И весь твой род будет гореть в царстве Кроноса! Беги, иначе пропадешь в бездне пустоты! Он приближается! Чувствуешь его! – старик стал шевелить усами и бородой, будто безобразный жук.

Люси зажалась в угол и, не мигая, следила за сумасшедшим, до дрожи в коленях напугавшим ее своей решимостью.

Длинная костлявая рука потянулась к девушке, и как бы она не сопротивлялась, он ухватил-таки ее за ладонь и потянул к себе.

– Нет, не надо, – взвизгнула Люси. – Прошу вас, отпустите!

Не желая слушать девичий визг, старик замычал, будто опьяненный предстоящей схваткой бык и, заскрипев пеньками гнилых зубов, прошептал ей на самое ухо:

– Беги, детка. Беги без оглядки – твоя участь предрешена! Твою светлую душу сожрут без остатка! Беги! Генерал деревянной армии не станет медлить. Не жди от него сострадания!

Сильное головокружение и тошнота подступила к самому горлу. Люси, стараясь не вдыхать скверный аромат, закашляла и, упершись каблуком в голый торс старика, оттолкнула его, выкинув из кэба.

Снаружи раздались надрывные голоса. Выглянув в окно, девушка не обнаружила приставучего старикашку, а толпа выросла в несколько раз.

Пара крепких мужчин, сцепившись между собой, начали драку. Кто-то вскрикнул; хрупкая женская фигура исчезла между плотными рядами. Люси вздрогнула. Уличный хаос перекинулся на кэб. Осоловевшая толпа кинулась на повозку и стала раскачивать ее из стороны в сторону.

Люси дернулась, пытаясь удержать равновесие, и в эту самую секунду симптомы болезни повторились. Сначала перед глазами возникла серая пелена, состоящая из миллиона крохотных букашек. Тело опутала мелкая дрожь, и мир заиграл совсем иными насыщенными ярко-красными и рыжими красками. Но изменились не только цвета, звуки, наполнившие город – стали далекими, чужыми.

Люси слышала завывание, стоны, хруст, детский плач и еще кучу непонятных шумов. Обхватив себя руками, она забилась в угол напуганной птахой и, закрыв глаза, стала молиться. По щекам текли слезы, и ей не хватало воздуха, а голоса становились все громче и громче, проникая внутрь, переворачивая с ног на голову, сжимая ребра, силясь разорвать ее тело в клочья.

Не выдержав Люси застонала, чувствуя, как носом идет кровь. Не выдержав напряжения, она открыла глаза. Мир стал алым, словно Прентвиль охватило безудержное пламя. С улицы повеяло жаром и девушка не в силах терпеть, дернув за ручку, оказалась на мостовой.

Толпа исчезла. Город словно вымер. Даже возница и тот растворился в ярком мареве, забрав с собой лошадей. Но главное, что пропал злостный старикашка, сыплющий жуткими проклятиями. Люси сделала острожный шаг и остановилась.

Прентвиль сильно изменился. Крыши домов покрывал налет пепла, а пустые глазницы окон с укоризной взирали на девушку, которой удалось избежать ужасного бедствия.

Густые клубы дыма медленно тянулись с запада, оттуда, где располагалось Старое кладбище и именно оттуда слышались душераздирающие стоны сотни, а может быть тысячи горожан.

Ослабив верхнюю пуговицу, Люси втянула носом горячий воздух.

То, что предстало перед ней – не могло быть правдой. Сон, наваждение, виденье – что угодно, но только не утопическая реальность. Город просто не мог сгореть так быстро, за пару секунд, обойдя стороной эту улицу и не зацепив остановившийся посередине перекрестка кэб.

– Ау, кто-нибудь… – позвала Люси осипшим голосом. Кровотечение остановилось, но ребра еще отзывались ноющей болью.

Сначала была тишина. Ни голос, ни стона. И лишь через пару минут, город откликнулся завыванием ветра и потрескиванием затухающего костра.

Слезы высохли мгновенно, когда, свернув за угол, она увидела трупы тех самых горожан, что недавно пытались взять штурмом кэб. Они лежали небрежно сваленные в кучу, будто стопка дров. Люси сразу узнала бородатого пророка, который едва не отгрыз ей руку, шепча на ухо ужасные предостережения. Он лежал, на самом верху, свесив голову вниз – будто до последнего старался покинуть своих соседей по несчастью.

Теперь лицо старика стало еще ужаснее – обугленное, размазанное как кусок грязи, оно напоминало окаменевшую маску.

Приблизившись, Люси застыла, не решаясь приблизиться. Странное предчувствие не покидало ее ни на секунду. Мертвецы словно специально затаились, решив подкараулить свою жертву – схватить ее и выпить всю кровь без остатка.

Но любопытство взяло верх. Люси оказалась совсем близко. Она протянула руку и цепкая, обугленная рука коснулась ее запястья.

Девушка взвизгнула. Старик ожил. Белые глазницы, будто у жареной рыбы с интересом взирали на Люси. Резко покрутив головой, мертвец сполз с кучи трупов и попытался притянуть девушку к себе, но та и не думала так легко сдаваться. Попятившись назад, она едва не поскользнулась на горячих головешках – что-то натянулось, старик захрипел и лопнул как мыльный пузырь.

Оказавшись на земле, Люси едва сдерживая нарастающий страх, попробовала ползти, но у нее ничего не вышло. Она зажмурилась и затихла.

Когда девушка открыла глаза, старик все еще держал ее за руку. Костлявые пальцы дернулись, но не разжались. Люси чуть приподнялась и увидела, что от старика осталась лишь половина тела. Ноги