Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

– Ну и тут десятка три, после того как их смолой и кипятком полили, не бойцы, – добавил к моим подсчетам свою долю боярин Лука.

– Значит, неполную полусотню мы у молдаван выбили, считай, треть войска. И сами никого не потеряли?

– Насмерть никого не побило, – ответил он. – Камень стрелу в плечо получил, чуть котел не опрокинул, чудом удержал. Стрелу вытащили уже, перевязали, сейчас лежит отдыхает. Еще один из молдаван от стрелы уворачивался и со стены свалился, ноги вроде не сломал, но отбил, ходить не сможет, тоже лежит. Ну и того молдаванского паренька не забудь, Емила, которого еще в дозоре убили.

– Если бы не крепость, такого бы не было, – покачал я головой. – Здесь за нас, считай, стены воюют. И стрелять снизу вверх неудобно, и зубцы закрывают, да и щиты есть.

– Не воины они, – вдруг проговорил боярин Лука. – Смерды самые обыкновенные. И воюют так же как смерды. Шли бы лучше землю пахать, сады сажать, толку от них лучше было бы. Вино у них вкусное, фрукты опять же.

Да, вина мы за эти полгода напились вдосталь. И фруктов объелись тоже. Причем, ни за что не платили, Владуц сам с удовольствием кормил и поил нас, когда мы приезжали к нему в гости. Но, уверен, что в убыток мы его этим не ввели, он ведь часть из того, что из Винницы привез, соседям своим продал.

– Дурак этот Аурель, – проговорил боярин Ян, который так и остался командовать стрелками, выстроившимся у надвратной башни. – Народ взбаламутил, зачем-то потащился сюда.

– А я тогда не дурак? – посмотрел я на него. – Я же тоже народ взбаламутил и потащил их за собой отцовский престол отвоевывать. Кое-кто из-за этого уже погиб.

– Ты нас берег всегда, когда горячо стало в Воронежские земли повел, зря не рисковал, – возразил бывший наместничий егерь. – То, что мы с дружиной боярина Сергея столкнулись – не твоя вина. Всякое бывает.

– Ты за нас пытался жизнь отдать, – снова вступил в разговор боярин Лука. – Сам поехал и брянскому наместнику сдался. Думаешь, Аурел так поступил бы? Пока что он только треть своего воинства без толку положил. Я бы на его месте уже ушел бы.

– Я бы на его месте хитрее поступил бы, если б мне нужно было крепость взять, а не гнал людей на убой, – признал я. – Да, и те, что с той стороны атаковали, не чета этим смердам. С твоими, Лука Филиппович, они, конечно, не сравнятся, но дрались неплохо. Да и одеты были нормально, не в стеганки.

– Ну нам и лучше, – покивал боярин Лука. – Значит, не только мясо полегло, но и кто-то из опытных воинов. Но, думаю, сегодня они больше атаковать не будут. А вот завтра, как боевой сарай приготовят и таран, так на приступ пойдут.

– Не пойдут, – покачал я головой. – Потому что мы на них сами ночью пойдем.

– И кого мы в крепости оставим? – спросил боярин Лука. – Нас всего-то неполная полусотня, их в два раза больше. Или ты предлагаешь боевой сарай их сжечь? Так-то задумка неплохая, да только ведь они второй построят, леса в рощице той достаточно. Хорошо даже, что постройки, что у крепости, все из соломы с глиной.

Из соломы. Что-то меня в этом зацепила. Солома.

Соломы у нас в крепости нет, откуда ей быть, если пашню никто не поднимает. Другое дело – сено, вот его в нас в достатке, пока можно было косить, косили. И выкосили все окрестные луга.

Но чего это я к ней привязался? Из соломы ведь действительно боевой сарай не построишь. Но на него можно будет скинуть пару мешков с горящим сеном, и тогда тем, кто внутри, будет не очень хорошо, особенно если жиром и смолой все это сверху приправить.

Но ведь нет, есть у меня какая-то другая мысль, тоже связанная с соломой…

Нам нужно кого-то на стенах оставить. Причем немного, потому что с собой придется много людей взять. Но важно, чтобы врагу казалось, будто нас много, чтобы они сами в этот момент на приступ не пошли, их ведь не удержат. А что если?

Мысль наконец-то сложилась у меня в голове, и я понял, к чему тут солома.

– Нет, – покачал я головой. – Мы будем бить так, чтобы они точно уже не собрались. Пойдем все, на стенах оставим только молдаван, от них в таком бою толку не будет. А чтобы казалось, будто мы бдим, сейчас ты, боярин Ян, сходишь в дружинный дом и соберешь там запасные поддоспешники и шлема. Потом прикажешь селянам, из тех, что без дела пока остались, набить эти поддоспешники сеном, ну и шлема как-нибудь приладить. Чучела сделать, в общем…

– Хочешь чучела на стены поставить? – прищурился боярин Лука.

– Точно, – кивнул я. – В темноте все равно не разберешь, фигура и фигура. Я вот только думаю, стоит ли молдаван одних оставлять? Не откроют ли они своему “князю” ворота?

– Те, которые Владуца парни, точно не откроют, – покачал головой боярин Ян. – Они наши теперь, это точно. А вот остальные… Не знаю даже.

– Людей Ауреля по Емилу стреляли и убили, – сказал Ефим. – Двое из наших, его братья двоюродные. Так что кровники им теперь те молдаване, а мы, получается, наоборот, помогаем кровников бить. Позволь сказать, княжич.

– Так ты уже говоришь, – мотнул я головой. – Говори.

– Да и не было пока что поводов в их верности усомниться. Наоборот, они себя верными людьми проявили, пусть и неопытными. Но опыта наберутся за год-другой, воинами станут. Можно их оставить.

– Ты что думаешь, боярин Лука? – повернулся я к самому опытному из нас в воинских делах.

– Я думаю, что можно, – ответил он. – С собой их брать точно смысла нет, они и нашумят, да и тяжело им будет спящих резать, могут не справиться. В остальных я уверен уже, справятся, не нашумят, особенно после того, как мои часовых снимут. А так среди чучел пусть и настоящие люди на страже побудут, со стороны достовернее будет смотреться.

– А если что, пусть к “ратуше” отходят, – добавил Ефим. – Там даже неопытные воины продержаться смогут до прихода подмоги. Но я не думаю, что нападут молдаване. Им надо сейчас попытаться своих залечить, из тех, что после кипятка и смолы выжили. Ну и вообще, они уже треть войска положили у стен.

– А теперь мы остальные две трети положим, – решительно кивнул я. – Значит, селянам чучела делать, остальным отдыхать. Ночью сегодня