Край неба - Марк Дж. Грегсон

– Возможно, нам удастся прийти к какому-то соглашению, – говорит дядя.

Получив удар по затылку, он чуть не падает. Резко оборачивается, готовый ударить, но Гёрнер стреляет ему под ноги.

– С тиранами переговоров не веду, – отвечает адмирал. – Шевелись!

Он вталкивает дядю в Тронную залу, и, когда они скрываются из виду, я вхожу в один из небольших лифтов. Спускаюсь на самый нижний уровень библиотеки.

Это глупо, ведь своего дядю я ненавижу, однако выбора нет. Без дяди не будет Эллы, к тому же кругом сплошной хаос.

Я стискиваю в руке трость, так что скрипит дерево. Готовлюсь ворваться в Тронную залу. Там швырну трость в голову Гёрнеру, оглушу его, а потом мы с дядей сядем на мой корабль. Перегруппируемся. Соберем лоялистов.

Я влетаю в двери… к удивлению нескольких стражей. Алона из Мизрахи смотрит на меня и улыбается, а потом бьет прикладом мушкета в лицо.

Лоб оцарапан, в глазах мутится, однако я подсекаю ей ноги и раскладываю дядину трость. Готов уже биться сразу со всеми, но тут меня снова бьют, и я падаю на пол, роняя капельки крови. В глазах темнеет.

Мне нельзя тут умирать. Я и не умру, только не за эти глупые войны, о которых узнал-то всего пару дней назад. Алона колошматит меня, не давая подняться. Сознание гаснет, опускается тьма, и стражи нагибаются, собираясь утащить мое обмякшее тело.

⁂

Меня швыряют на пол просторного ангара на борту «Голиаса», флагмана Стражи. Кусачая веревка впивается в запястья. В черепе пульсирует жуткая боль.

Слева и справа стоят пришвартованные ряды «воробьев». Стеклянные фонари гладких истребителей отражают свет кристаллов на платформах вверху.

Меня обступило пятеро стражей. В их глазах жажда крови.

– Думаешь, ты знаешь, что значит бороться? – Алона пинает меня в живот. – Думаешь, знаешь, кто такие настоящие низинники?

Я кашляю, не в силах отдышаться.

Она рывком за волосы приподнимает мне голову, заставляя заглянуть в ее зеленые глаза:

– Ты не знаешь, что такое страдания.

Получив кулаком в лицо, я падаю, ударяюсь о палубу. Дышать больно, однако глаза стараюсь не закрывать.

– Моя семья внизу голодает, – говорит Алона, – а здесь у низинников есть дома. Очаги. Близкие. Внизу у меня нет совсем ничего.

Она пинает меня, снова и снова. Прекратив наконец, разворачивается к кольцу стражей.

– Вы убили мою мать, – говорю, сплюнув кровь.

Алона прищуривается.

– Ваши звери, – продолжаю, – напали на мой остров. Уничтожили целую улицу.

В ангаре становится тихо. Алона сердито подходит, готовится обрушить ботинок мне на лицо, но тут дверь в верхней части ангара приоткрывается. Входит дядя, избитый до фиолетовых синяков. Только я успеваю понадеяться, что он один, пришел спасти меня, как следом показываются адмирал Гёрнер и еще несколько стражей.

Гёрнер толкает дядю на лестницу, и тот, скатившись по ступеням, падает на пол. Однако даже с рассаженным лбом, превозмогая боль, поднимается на ноги. Глядя на него, я снова вижу отца, сильнейшего человека на всех Северных островах. Правда, ни сила, ни статус королю сейчас не помогут.

Его подталкивают ко мне.

Вперед выходит адмирал Гёрнер. Он оправляет белую куртку, на которой алеют брызги крови.

– Наследник и король, – говорит он. – Где третий?

– Девчонка? Элла? – уточняет один из стражей. – Как раз пытаемся определить ее местоположение, адмирал.

Меня переполняет гнев. Пусть я связан, пусть один глаз заплыл, я подтягиваю под себя ноги и вскакиваю. А потом кидаюсь на адмирала, боднув его плечом.

Он падает на пол.

– Не тронь мою сестру!

Меня хватают, а Гёрнер со смехом утирает кровь с губ и встает, возвышаясь над нами.

– Алона, – произносит он. – Трость.

Отстегнув от пояса дядину трость, девушка бросает ее Гёрнеру. Дядя молча следит за тем, как Гёрнер рассматривает дерево, трещины и орла на конце.

– История вашего возвышения, – произносит Гёрнер.

У меня сердце подскакивает к горлу. Сейчас он забьет нас дядиной тростью, символично оборвав линию Урвинов.

– Позвольте добавить трещин. Историю вашего падения.

И он обрушивает орла на пол. Отламывает его. И колотит тростью о пол до тех пор, пока она не расщепляется, а после швыряет остатки в сторону истребителей.

Дядя грозно смотрит на адмирала, дрожа от ярости всем телом.

Гёрнер снова оправляет куртку.

– Элла может и подождать. А эти двое, наследник и король… от них нужно избавиться. Немедленно.

– Конрад пока еще не мой наследник, – скрипя зубами, произносит дядя. – Убив его, вы ни одной из целей не добьетесь.

Я оборачиваюсь, удивленный столь редким для него благородством.

– Ульрик, – смеется Гёрнер, – я не болван. Я же знаю, что это ты отправил Конрада на Отбор. – Он смотрит на меня, сверкнув глазами. – И он возвысился, оправдав твои ожидания.

Дядя умолкает.

– Просто убей нас, – говорю я. – Если уж собрался это делать, то не тяни!

В глазах Гёрнера загорается яростное пламя.

– Выстрел в голову – слишком просто. Они заслужили смерти предателей.

– Мы ничего не предавали, – выплевывает дядя.

– Ты и твой народ предали человечество, – возражает Гёрнер. – Бросили нас внизу гнить под кислотными облаками. Ваши короли, королевы и цех Науки были в курсе, но ничего не предприняли!

Адмирал отходит в сторону, вглубь прохода между рядами истребителей. Подойдя к внешней стенке ангара, нажимает красную кнопку. По залу прокатывается громкий треск. Потом створки постепенно, с механическим жужжанием раздвигаются; снаружи за ними – открытое небо и ливень.

Вдалеке поблескивают небоскребы Айронсайда, а рядом парят еще три черных линейных крейсера Стражи.

Сердце уходит в пятки, стоит мне осознать, какая поддержка у адмирала. Он возглавлял цех больше десяти лет и все это время ставил на важные места нужных людей. Все спланировал.

Он возвращается и, хмурясь, встает над нами с дядей.

– Не тронь мою сестру, – говорю я. – Она ничего не сделала.

– Ничего? – повторяет, качая головой, Гёрнер. – Ей двенадцать. Она воспитана твоим дорогим дядей, жестким человеком, который лично обрекал моих соплеменников на смерть предателя. Она полна яда, прямо как он!

– Ты лжешь!

– Скажи ему, Ульрик, – велит адмирал. – Расскажи, какими испытаниями ты ее укрепил. Если я ее пощажу, она вырастет и станет худшим представителем рода Урвин.

Я исполняюсь ярости. Натягиваю путы, так что на лбу вздуваются вены, а Гёрнер с Алоной смотрят на мои потуги… и смеются.

– К счастью для тебя, ты не увидишь, в кого превратилась Элла, – обещает мне Гёрнер. – Ты умрешь, Конрад. Но я не жестокий, знаю, что тебе не хотелось бы погибать вместе со своим ужасным родственником. Ты заслуживаешь смерти в лучшей компании.

Из