"Фантастика 2025-52". Компиляция. Книги 1-20 - Борис Владимирович Романовский

— Юрий Алексеевич, слышишь меня?

— Да-да, задумался.

— Меньше думай, больше лечись. А я постараюсь держать в курсе основных дел.

Алла Маратовна за время их разговора метнулась и принесла кашу, обычную гречу с маслом, вполне приличного качества и вкуса, муж просто выделывался и капризничал.

— У меня осталось три минуты! Наберу Берегового!

— Сначала — каша!

Потом засмеялась и поцеловала в лоб. Если ершится, значит и правда худшее позади, поправится. Если вспомнить как его, едва стабилизированного, привезли с Казахстана… Нет, лучше не вспоминать.

— Сделай приятное. Скажи Андрею, чтоб Юрочку привёз. Как вспомню его, подходит на кривых ножках и говорит: «де-да, дай», сразу сердце здоровеет. Что, в больницу нельзя? Скажи заведующей отделением, что для меня запретов нет. Иначе позвоню Генеральному секретарю. Даже если ради этого придётся съесть ещё тарелку каши.

По мере того, как улучшалось самочувствие, жена и дочь отменили ночные дежурства и приходили днём. Они же выполняли роль «дистанционного управления» телевизором, переключая с первого на второй канал и регулируя громкость.

Впервые за четверть века Гагарин был отрезан от закрытых для посторонних источников информации и получал новости исключительно из газет и Центрального телевидения, оценив приукрашенность действительности, преподносимой рядовому обывателю.

В его прошлой жизни вторая половина восьмидесятых под маркой «перестройки» и «гласности» была характерна почти полным снятием цензурных барьеров. Если не в «Правде» и в программе «Время», то в СМИ второго разряда социалистический строй, мягко говоря, подвергался критике. Кто-то, наконец, прочитал от корки до корки ПСС, полное собрание сочинений В. И. Ленина, доступное в каждой библиотеке, но никогда не открываемое кроме избранных канонических текстов, раздёрганных на цитаты. В ПСС обнаружились удивительные вещи: «вождь мирового пролетариата» призывал брать заложников из числа крестьян в бунтующих поселениях России, а также в приграничной зоне отделённых государств Прибалтики и периодически их расстреливать. Этот террорист отличался поразительной, дремучей безграмотностью в естественнонаучных и философских материях, проспав опровержение теории мирового эфира и первое признание теории относительности. В «Материализме и эмпириокритицизме» он просто не понял аргументацию оппонентов и высмеивал их, придираясь к отдельным словам, в их лице макал в навоз любую философию, кроме марксистской.

Понимая, что поклонение Ульянову-Ленину уничтожать нельзя, Гагарин в бытность Генеральным секретарём поступил хитро: запретил выпуск четвёртого и самого полного издания ПСС, добившись постепенного изъятия из библиотек третьего. Вместо этого был напечатан пухлый том «избранное», в который не просочились позорные откровения лысого бонапарта. В таком виде мёртвый Ленин успешно служил идеологии, но в фокусе пропаганды всё больше появлялись деятели позднего времени — герои войны, послевоенных пятилеток, учёные, представители искусств, сам Юрий Алексеевич тоже, не до степени культа личности, но как образец служения Родине.

В итоге реалии СССР конца восьмидесятых и их отображение в телевизоре отличались не столь радикально, как в прежнем мире в эпоху брежневского застоя. Этот Советский Союз получился крепче и гораздо комфортнее для жизни. Он приближался к тому, чтобы занять место в глобальной экономике, равное месту Царской России — порядка десяти процентов мирового ВВП, по уровню научно-технического и индустриального развития уступал только США, сокращая разрыв и практически сравнявшись по объёмам промышленного производства.

На фоне успешного глобального Гагарин особенно остро чувствовал собственную немощь, постепенно её превозмогая. Помочиться не в утку, а сходить на унитаз — первое достижение. Прогуляться по коридору до милицейского поста у выхода из кардиологии — второе. А однажды тёплым августовским утром почувствовал себя способным спуститься в больничный дворик, отделённый от города высоким забором с толстыми чёрными металлическими прутьями.

Среди листвы, опутавшей заграждение, немедленно появились объективы фотоаппаратов. Пожалев газетчиков, честно дежуривших у больницы больше месяца, он отправился к ним, приветливо помахивая рукой. Из растительности немедленно вынырнули чёрные головки микрофонов.

— Юрий Алексеевич! Газета «Труд». Как ваше самочувствие?

— Спасибо за внимание к моей скромной персоне. Надеюсь скоро вернуться к работе. Но в космос не собираюсь, жена запретила.

В таком же шутливом тоне ответил ещё на пару вопросов, отметив деликатность — ни один не упомянул о роковом пуске ракеты «Энергия-7», вызвавшем стресс и уложившем в больницу с инфарктом. Одновременно шевельнулось угрызение совести — ведь Лариса по-прежнему журналистка, отчего бы не дать ей эксклюзивное интервью? Она доказала, что стала неплохой супругой сыну и заботливой мамой внуку Юрия Алексеевича, предубеждение если и не рассеялось полностью, то поблекло. Надо её поощрить! Заодно пусть Юрочку прихватит.

Семейный визит Андрея, Ларисы и малыша прошёл на «ура», невестка не слишком досаждала вопросами, что-то чёркала в репортёрском блокноте и обещала прислать текст интервью перед тем, как оно ляжет на стол редактору. Собственно говоря, знает свёкра достаточно, чтоб придумать его ответы, ничего не спрашивая.

Ещё одним приятным визитёром был Козлов, его приход выпал на дежурство Ксении, и она объявила о приходе конструктора словами «Дядя Дима!»

— Приветствую, Юрий Алексеич! В цековском люксе не завалялся видеомагнитофон?

Да, имелся, ровно такой, какой спросил у Андрея на «Салют-13»: Андрюша, хочешь заработать миллиард? Дмитрий Ильич вставил кассету безо всяких предисловий, сказал: смотри, сам всё увидишь.

Это был видеоотчёт с Южмаша об испытаниях на Земле «лунного лифта», то есть платформы с ракетными двигателями, рассчитанной на подъём трёх тонн с поверхности на окололунную орбиту и доставки одушевлённого либо неодушевлённого груза с орбиты к станции имени Засядько. Конечно, в земном тяготении от трёх тоннах не может быть и речи, на платформе красовались лишь кресло и органы управления. Пилот-испытатель сел в кресло, пристегнулся, включил зажигание. Аппарат взмыл в воздух и принялся выписывать замысловатые петли над полигоном.

— Устойчивость поддерживается, надеюсь, не вручную? — спросил Гагарин.

— Конечно! Гироскопы и автоматика. Пилот задаёт только направление и указывает высоту. Но не это главное. Двигатель — кислород-водородный, на продуктах гидролиза. То, о чего шарахались как чёрт от ладана, боясь утечки водорода и взрыва от любой шальной искры. Смотрите! Решение простое как утюг, но работает.

Платформа села на невысокий помост в рост человека, испытатель слез на землю. Доносился какой-то фоновый рокот. Камера крупным планом показала баллон с надписью аш-два, то есть водород. Мужчина протянул гаечный ключ и отпустил резьбовое соединение топливного шланга с баллоном. В динамике телевизора послышалось едва различимое характерное шипение. Водород устремился наружу. Одна искра — от испытателя мало что останется.

Мужчина выпрямился, прикурил сигарету. Поднёс её ближе к месту утечки, ничего не произошло. Затем подтянул автомобильный аккумулятор с длинными проводами для «прикуривания», операция, хорошо знакомая всем автомобилистам.