Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов

транспортных автоколонн в сторону калифорнийской границы! Три наши маневренные разведгруппы в данный момент находятся в «Договорной Зоне». На связь выходили полчаса назад, никаких проблем пока не имеют! Дежурный по гарнизону майор Маликов!

А опустив руку, тощий майор спросил совершенно другим тоном:

— А вы, товарищ генерал-майор, к нам с внезапной, внеплановой проверкой боеготовности, или так — завернули на часок-другой, навестить старых друзей?

И при этом широко заулыбался, зараза.

— Слушай, альтер камерад, ты меня полным титулом, ради бога, не именуй. Я сегодня запросто, без чинов. А по остальному там видно будет. Начальник гарнизона где?

— На стрельбище с мотострелками. Вызвать?

— Да пока не надо, веди в штаб.

И мы пошли. Мои адъютант и охрана деликатно приотстали. Мимо нас, подняв облака пыли, проехали две машины огневой поддержки на шасси «Т-55». А «старый друг» почему-то шёл молча.

— Шома, а ты что — всё майор? — поинтересовался я у него, нарушив возникшую паузу.

— Так точно!

— А почему?

— А интриги, товарищ генерал...

— Интриги, говоришь? Напомни, ты официально сколько раз разведён?

— Ну, три....

— Вот. А ты говоришь — интриги. За те разводы тебя политотдел и дрючит в хвост и в гриву. Советский офицер должен иметь железное облико морале!

— Ага, каждый солдат мечтает стать генералом, лейтенант — капитаном, капитан — майором, майop — подполковником, а у подполковников, говорят, тоже бывают свои мечты. Не всем же везёт так, как вам! И супруга красавица, и Героя Советского Союза и вам и супруге присвоили без лишних вопросов и волокиты...

— А тебе что — ордена Ленина и двух орденов Боевого Красного Знамени по жизни мало? Это же ты сам, добровольно, в Европе остался, когда нас всех на Дальний Восток отправили, возбухнувших китаёзов утихомиривать. В Париж он, видите ли, первым въехал, верхом на танке! Только ведь французы и в этот раз без всяких выстрелов лапки задрали... А попробовал бы, как мы, под Пекином, десять часов в ОЗК, ни продохнуть, ни пёрнуть. Зато теперь китайцев мало и они тихие-тихие. Всё-таки зарин-зоман — это не шутка...

— Это точно, — согласился Маликов. — Оказаться в нужное время там, где надо, — это в наше время самое важное...

— Не факт. И вообще, попробуй сам побыть в шкуре мужа первой женщины-генерала ГРУ и первой женщины-начальника одного из управлений ГРУ — сразу поймёшь, какое это удовольствие...

— Дети-то как?

— Да всё путём. Как обычно. Старшей скоро в школу, а мелкий болтает без умолку, но пока всё больше на своём. Ладно, хоть бабки-дедки есть, а то впору застрелиться...

— А как там в столице?

— А что столица? Свердловск он и есть Свердловск, строится потихоньку...

Мы замолчали, поскольку всё ещё до конца не привыкли называть Свердловск столицей. А что сделаешь, если из немногих, выпущенных американцами тогда боеголовок целых пять упали на Москву и окрестности...

Между тем мы вошли в штаб, миновав часового у входа.

— Ну, а у вас что интересненького? — спросил я у Маликова. — Как оно вообще?

— Да почти что ничего. В Калифорнии всё спокойно. Разве что позавчера наша разведгруппа из патруля по «Договорной Зоне» вернулась. Ходили в недельный поиск. В числе прочего уничтожили бандгруппу. Взяли пленных.

— Что, небось сам ходил?

— Ну ходил, и что?

— Неймётся тебе... Так что ты там про пленных?

— В основном отработанный материал — бандюки. Но один пленный сильно любопытный.

— Тогда показывай.

Маликов позвонил кому-то по внутреннему, я разрешил своим сопровождающим отдыхать, и мы пошли в правое крыло штаба, туда, где размещался Особый Отдел.

Там Маликов открыл передо мной железную дверь одной из камер, в центре которой сидел пристёгнутый за руки и за ноги к металлическому сиденью худой юноша. Босой, в заношенных и застиранных армейских камуфляжных штанах и зелёной майке американского образца. Пленный был не стрижен (грязные волосы стояли торчком на его затылке) и сильно небрит. Глаза у него были совершено дикие, слегка выпученные.

Возле него колдовала молоденькая рыжая девушка в узкой юбке и песочного цвета форменной блузке с короткими рукавами и погонами лейтенанта.

— Лена, ты свободна, — отпустил лейтенантшу Маликов.

Похоже, он и здесь был в своём обычном репертуаре...

— Я ему «болталку» ввела, — сказала лейтенантша. — Так что можно в очередной раз поспрашивать. Вам переводчика надо?

Маликов вопросительно посмотрел на меня.

— Да нет, лейтенант, не надо переводяг от дел отрывать. Идите, сами как-нибудь справимся.

Юная офицерша вышла, прикрыв за собой дверь. Было слышно, как её каблучки зацокали по полу в коридоре.

— Кто такой, имя, звание, часть? — спросил я пленного. Английский у меня так себе, но для допросов его всегда вполне хватает, поднатаскался за прошедшие годы.

— Капрал Кайл Ривз, личный номер DNH384162. Связист. Армия США, — ответил пленный, который был физически не в состоянии сопротивляться только что вколотой ему «химии».

— Нет такой страны и такой армии, юноша, — сказал я ему.

— Это только ваше мнение, — ответил пленный.

— Что делали в «Договорной Зоне»?

— Были в поиске.

— Что искали и где?

— В районе Финикса. Искали арсенал с бактериологическим оружием и ракетную шахту….

— Звиздит, сказочник хренов, — сказал на это Маликов. — Там, где мы их повязали, не было никаких военных объектов, вообще не было, даже в виде руин. Сплошные пустоши......

— Что за ракета такая? — спросил я у пленного.

— Не знаю. Офицеры говорили, что какая-то супербоеголовка, то ли нейтронная, то ли термоядерная, вроде бы с кобальтом. Особо длительное заражение окружающей среды радиацией. Чтобы вам всем конец...

Я вопросительно посмотрел на Маликова.

— Ну, виноват, — пожал он плечами. — Ну, ухлопали мы их начальников. Что сделаешь — среди пленных ни одного офицера....

— Шома, а это вообще может быть реально? — уточнил я.

— Что именно?

— Ну, про супербоеголовку. Ракета, на которой она стоит, всё равно давным-давно непригодна к пускам. А вот сама боеголовка — это любопытно. Скажу больше — в ГРУ уже с полгода доходят разноречивые сведения о подобных поисках местных недобитков как в «Договорной Зоне», так и восточнее её. Так что скажешь?

— А чёрт его знает. Может, что-то похожее где-то и есть. Я, кстати говоря, про это не от него первого слышу...