Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

– Ну… Я больше не занимаюсь твоей поездкой, – неуверенно произнес врач. – Там сейчас другой человек.

– Подождите… А как же?… Вы же сказали, что будете со мной… Помогать там, контролировать…

– Алис, тут такое… Теперь это вообще никак… У меня теперь даже полномочий таких нет, – произнес Святослав Сергеевич и тяжело вздохнул.

– То есть?… – терялась Алиса. – Я не понимаю.

– Я теперь не главврач. Меня… Как бы это сказать?… Не то, чтобы уволили… Понизили… Я теперь простой, штатный хирург.

Алиса молчала и растерянно таращилась перед собой.

– Почему? – только и смогла выдавить из себя Алиса. Наверное, нужно было как-то поддержать человека. Судя по голосу, Святослав Сергеевич был в подавленном состоянии. Произнести какое-то соболезнование. Сказать, чтобы он не расстраивался. Но Алиса была молодой и не всегда еще понимала, какие именно нужно говорить слова в таких ситуациях, побоялась произнести что-то неуместное и глупое, и решила ничего не добавлять к вопросу.

– Ну… Так получилось, – еле слышно ответил Святослав Сергеевич.

Алиса растерянно моргала глазами. Чуть в стороне, о чем-то весело переговаривались Андрей и Тоня. Они улыбались и то и дело посматривали на Алису, ожидая, когда она закончит разговор. Алиса задержала взгляд на их лицах и тут ее кольнула одна догадка. Девушка напрягла память и попыталась вспомнить, какой же рисунок на лице у Святослава Сергеевича.

– Это из-за того, что вы «нулевый»? – высказала свою догадку Алиса.

Из трубки снова донесся тяжелый вздох.

– Не знаю… Не уверен… Может быть… Но… Послушай, Алис, мне сейчас не очень удобно… Поэтому извини, но…

– Да-да, конечно. Извините, – суетливо перебила мужчину Алиса. Она не верила, что он действительно чем-то занят – на фоне можно было расслышать звук включенного телевизора. Скорей всего, Святослав Сергеевич сейчас лежал на диване, предавался апатии и просто не хотел ни с кем говорить. И уж тем более что-то кому-то объяснять. Особенно какой-то мелкой девчушке. Но доставать человека не хотелось. – Только… А со мной что теперь? – все же добавила Алиса, пересиливая себя.

– Алис, я правда не знаю. Пусть родители позвонят в больницу. Спросят. Давай. Пока.

Врач разъединил связь.

Алиса еще некоторое время постояла с потерянным видом. Задумчиво покусала губу и набрала мать. Вера ответила, что никто ей не звонил и ни про какую поездку не напоминал. Отца тоже наверняка никто не набирал. Он точно бы сказал. Все-таки они жили в одной комнате.

Все намекало на один вывод – похоже, до Алисы теперь и правда никому не было дела. По сути, ей нужно было радоваться. Она никогда не испытывала особого желания ложиться под микроскоп ученым. Почему-то она представляла себе именно такую странную картинку – огромный микроскоп, направленный прямо на нее. Но радости не было. Была странная тревога, на уровне предчувствия. Уж слишком далеко заходило это разделение на «нулевых» и «страйпов». Одно дело, когда на кучки начинают делиться подростки и дети. Но, когда увольняют, или даже понижают, человека, который просто создан для своей нынешней должности, и на его место ставят менее компетентного, но зато с правильным рисунком на лбу, человека – а все было именно так, Алиса была в этом уверена – это уже, как говорится, диагноз.

– Алис! Ну ты чего застыла? – крикнула Тоня. Алиса подошла к своему парню и подруге.

– Что там? – поинтересовался Андрей с надеждой в голосе.

– Походу… я никуда не еду, – пожала плечами Алиса.

– Е-е-е! – запрыгала Тоня на месте. – Уговорила? Перенесли?

– Типа того, – не стала вдаваться в подробности Алиса. Слишком много пришлось бы объяснять.

Андрей широко улыбнулся и обнял Алису. Алиса попыталась расслабиться. Выдохнула и утонула в объятиях любимого человека. Тревога чуть отступила. Пока с ней рядом Андрей, ее больше ничего не волновало. Ей даже было плевать, что Андрей «страйп». К людям с линией на лице у девушки постепенно вырабатывалась стойкая неприязнь. Но Андрей для нее был не «страйп», а любимый человек. А Тоня не человек с рисунком на лице, а просто подруга. В любом правиле бывают исключения.

– Слушайте, мне пора уже. Репа сейчас начнется, – произнес Андрей, глядя на экран смартфона. – Тонь, ты проводишь Алису?

– Да без базара, – охотно откликнулась Тоня.

– Да я не хочу пока домой, – ответила Алиса. Ей действительно было сложно находиться комнатушке, зная, что отец в это время торчит у той слепой женщины и продолжает упорно следовать своему идиотскому плану. В такие моменты Алиса места себе не находила. Представляла, как Оксана – так кажется звали ту несчастную – понимает, что отец ее обманывает, устраивает истерику, хватается за нож… Или бросается в окно… Алиса представляла себе множество вариантов развития событий. И все они были из разряда «ну такое». И как бы Алиса ни пыталась отвлечься от этих неприятных фантазий, через пару минут воображение снова принималось «разгонять» новые варианты событий.

– Тогда можем здесь пошататься еще, – предложила Тоня. Алиса кивнула.

Через секунду все трое уже шли к остановке сажать Андрея на нужную маршрутку или автобус.

– О! А погнали в салон? Мне давно уже надо ногти сделать. И тебе бы не помешало, – скосилась Тоня на руки Алисы. – Когда последний раз приличный «маник» делала?

– Никогда, – усмехнулась Алиса.

– Тем более пошло. Попробуешь. А чего? Ногти – это вообще полезная вещь. В бассейне твоем легче будет воду загребать. Парня, вон, своего удивишь.

– Не то слово, – усмехнулся Андрей. – Я, прям, офигею.

– А я о чем? В отношениях партнера всегда надо удивлять, – уверенно, с интонацией знатока произнесла Тоня. Хотя Алиса эту девушку ни разу в компании какого-нибудь парня не видела. Тоня в делах сердечных была, скорее, теоретиком, чем практиком.

К остановке подъехал полупустой микроавтобус.

– Ладно, я погнал, – сказал Андрей, коротко поцеловал Алису, дал «пять» Тоне и вскочил в открытую дверь маршрутки. Алиса проводила глазами уезжающий транспорт.

– Ну так чего? Пойдем красоту наводить? Делать из тебя телочку? – не успокаивалась Тоня.

В девяносто девяти случаях из ста Алиса нашла бы какую-то отговорку и отказалась. Но сегодня ей не хотелось ничего выдумывать. А вот отвлечься, наоборот, не помешало бы. И даже такой необычный способ, какой предложила Тоня, казался уже приемлемым. Тем более у Алисы сегодня были деньги. Мать ни с того, ни с сего перевела ей десять тысяч рублей. Из короткого разговора, в котором Вера была на удивление неразговорчивой, девушка поняла, что матери наконец-то выплатили комиссию.

– И сколько там сидеть на этих ногтях? Часа два? Мне потом ночью к отцу ехать? – пыталась выстроить последние ряды обороны Алиса.

– Да можешь никуда и