Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

Данеш насупился.

— И разрешение тоже. Ну, может, оно и правильно. Зачем такому идиоту миниглайд…

Толпа загудела. Марсианин тронул расстроенного филка за плечо.

— Это всё поправимо. На сколько отняли, не сказали? В следующем году если попробовать…

— Да всё равно теперь гонки запретят, — проворчал кто-то из внешнего круга. — Можно и не торопиться.

Комендант привстал на цыпочки, высматривая говорящего. Кто-то усмехнулся.

— А это ты с чего взял⁈ Мы тут вторые сутки бегаем с петицией, чтобы гонки внесли в ежегодный список традиций! Ты её хоть подписал⁈

— Чего? — донеслось из толпы — и из группы сарматов, вышедших за Гедимином из переулка. — Традиции? Ежегодные? Это чтоб никакие «макаки» в те дела не лезли⁈

— Именно, — ухмыльнулся комендант. — Координатор Дигон сделал всё по их правилам. Осталось собрать подписи — ну, чтоб оно побольше «весило». Надо шевелиться, пока тут мианийцы, — с ними «макаки» и не на такое согласятся!

«Петиция,» — Гедимин оглянулся на офис. Под рёбрами больше не давило, и дышать сразу стало легче. «Пойду подпишу. Что там решат про „арктусы“ — не знаю. Но можно и без них. Защитное поле ставить всем на старте, например, — одного генератора хватит. Надо Иджесу рассказать про петицию — вдруг не слышал…»

12 октября 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На верстаке стоял пустой экранирующий контейнер, покрытый красной плёнкой. Защитное поле над ним не бликовало — можно было его, пожалуй, и не «чистить».

— Ну, для тебя всё не излучение, пока от него стены не плавятся, — беззлобно отмахнулся Иджес. Его руки тоже были покрыты дезактивирующим раствором, и он сидел, растопырив кисти, и ждал, пока мея впитает невидимую пыль.

— Уф-ф! — он встряхнул головой. — Это хорошо, Гедимин, что ты все разговоры пропустил. У меня уже череп распух! Одному день не нравится, другому — защитное поле, третьему — проверка перед стартом… Я им говорю — радуйтесь, что Лётный комитет не ввели! Что бы они понимали в идиотских правилах…

Глаза Иджеса слегка светились, и Гедимин, хоть у него череп и начал распухать ещё на середине перечисления, одобрительно ухмыльнулся.

— Значит, ты сам теперь комитетчик?

Иджес хмыкнул.

— Вроде того. Рефери-механик. Я им предлагал тебя позвать, но там сказали — Гезуш упрётся и в жизни не разрешит. Я им говорю — ты отроду бригадиров не спрашивал…

— Да не, у тебя лучше получится, — поспешно сказал Гедимин. — Вот если там будут лучевые крылья или РИТЭГи…

— Это вряд ли, — серьёзно ответил Иджес. — Тут говорят — флипперы нам всё-таки не позволят… А ты ничего не слышал про ирренциевые ускорители для флипперов? В городе кого-то поймали на продаже…

Гедимин пожал плечами.

— Да мало ли на рудниках ирренция. За «макаками» не бдят так, как за нами, — может, кто и надобывал. Чертежей там не было?

Иджес фыркнул.

— Смеёшься, что ли?

Он потянулся за контейнером с щёлочью и слил немного в полупустой бак. Гедимин заметил краем глаза новую канистру из химически стойкого фрила.

— Запасы? Сарда о них знает?

— Это мои, — буркнул Иджес, сдирая с перчатки красную плёнку. — Сарда свои скорее съест, чем мне отдаст, — ну и чёрт с ним. Будто я щёлочи не добуду, со своего-то химзавода…

31 октября 11 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Учения! — с порога объявил бригадир Гезуш. Сегодня он припозднился — Гедимин успел зайти в ангар и стоял над подвешенным над смотровой ямой агрегатом.

— А. Давно не было, — проворчал кто-то с верхней галереи и зазвенел инструментами. Следом зашелестели плотные комбинезоны и откидные шлемы.

— Что в этот раз? Опять поджог маслохозяйства?

— Это вряд ли, — Гезуш обошёл смотровую яму и ткнул Гедимина в бок. — Оставь эту махину в покое! С ней дневная смена уже поработала. Бегать по станции сегодня некогда — газовики приедут, сами заберут.

— Не доработала дневная смена, — проворчал Гедимин, примеряясь к дальнему лючку. — Такое отдавать нельзя.

Сверху насмешливо хмыкнули.

— Думаешь, тебя от этой штуки не сдёрнут на учения? Нет уж, мы мучаемся, и ты пойдёшь!

На дальней галерее захихикали. Гедимин, не обращая ни на кого внимания, отодвинул мешающий блок и по локоть забрался в механизм. «Тут недотянуто, там недокручено… Спешили, что ли?»

Под потолком мигнуло и протяжно задребезжало. Гезуш глянул на передатчик и присвистнул.

— Учебная тревога — мелтдаун на втором блоке! Вперёд, вперёд, живей!

Гедимин быстрым движением когтя затянул последнюю гайку и выпрямился. Руки оттирал он уже на бегу. «Мелтдаун? Учения на реакторе⁈ Вот это уже интересно…»

Купол второго энергоблока горел от проблесковых маячков — дрожащий сине-белый свет разливался по площадке, наводя мысли о черенковском излучении. Ремонтники замерли за тройной чертой, ожидая своей очереди. Передатчик Гезуша замигал.

— Управляющие опустили, теперь у них сброс аварийных… — начал было сармат зачитывать с экрана, но его слова заглушил вой учебной сирены. Гедимин её знал — ревела она куда тише и в другой тональности, чтоб никто не перепутал её с настоящей аварийной. Ворота блока приоткрылись. Внутри шипело и громыхало. Ещё десяток секунд — и наружу вылетели двое сарматов. На руках они тащили третьего, с широкой красной лентой на предплечье, — учебного раненого. Четвёртый выбежал за ними и обернулся, растягивая поперёк прохода защитное поле. Секунда — и весь купол накрыло непрозрачным белесым колпаком, и прерывистый синий свет потускнел.

В пяти метрах от Гедимина защитное поле шевельнулось и расступилось, открывая вход в изогнутый туннель меж двумя куполами. Оттуда выбралась ещё одна группа «эвакуирующихся». Двое, маневрируя в коридоре, несли учебного раненого. Получалось у них плохо — и он сердито шипел и вырывался. За последней стеной его, наконец, отпустили, и он