Не та цель - Джон Демидов

Все эти слова я говорил очень воодушевлённым тоном, и объяснялось это очень просто. Чем больше я говорил, тем ярче горели глаза Августы, в которых удивление и непонимание постепенно сжигались волной неудержимой ярости, сметающей всё на своём пути.

— Да… Кажется… Кажется я начинаю вспоминать! Я действительно зашла туда… Зашла прямо к нему в кабинет. Эмоции внутри меня бурлили и решимость разобраться в этом вопросе зашкаливала за все пределы. Я зашла и сразу же увидела Гектора. Он вальяжно сидел за своим столом и улыбался своей фирменной улыбочкой…

Не выдержав этого зрелища я практически с самого порога начала говорить… Говорить о выставленных счетах, о отсутствии лечения, требовала каких-то решительных действий, а потом… — Тут бабушка замолчала, ее лицо несколько побледнело, но она всё-таки смогла окончательно сломить установленный ментальный блок:

— Потом я вышла из его кабинета. И… — Она подняла на меня растерянный взгляд, в котором мелькал настоящий ужас от осознания произошедших перемен. — И ничего. Ничего не помню. Только всепоглощающее ощущение спокойствия, которое заставляло думать будто… будто все в порядке. Будто вопрос решен. Я вышла из его кабинета, и увидела там тебя… — Закончила Августа, глядя прямо в мои глаза большими глазами, которые буквально молили меня опровергнуть то, что она сейчас тут наговорила.

Мне очень хотелось успокоить бабушку, и сказать, что всё это — не более чем плод её больного воображения, однако мне реально надоело тянуть всё в одиночку, поэтому я безжалостно продолжил лупить правду, такой, какая она есть:

— Да, ты вернулась ко мне, Ба, — сказал я тихим, голосом, который практически переходил в шёпот. — Но ты была… другой. Совсем не такой, какая была до визита в кабинет Гектора. Твои глаза были пустые, очень похожие на глаза родителей. Ты улыбалась, но эта улыбка была совсем не твоей. Она была как будто приклеена к твоему лицу, что выглядело даже несколько жутковато.

Когда я спросил про итог вашей беседы, ты сказала, что Гектор рассказал тебе про состояние Фрэнка и Алисы, что у них есть положительная динамика, и что он очень сильно интересовался мной. И всё… Больше… больше ты не возвращалась к этому разговору, как будто его и не было. Как будто вся твоя ярость, решимость и переживания за сына с невесткой просто взяли… и испарились.

Бабушка несколько мгновений помолчала, после чего неожиданно буквально прошипела:

— Обливиэйт! Эта продажная тварь накрыла меня обливиэйтом, навсегда попытавшись забрать часть меня!!! Ненавижу!!!

Она бушевала ещё несколько минут, но в силу того, что по характеру моя бабушка была хоть и весьма тяжёлым, но предельно логичным человеком, то достаточно быстро смогла взять себя в руки, после чего подняв на меня разочарованный взгляд, буквально провыла:

— Почему ты молчал, Нев?! Почему позволил этому ублюдку так поступить со мной?!

— А что бы я мог сделать, бабушка?! — не менее эмоционально ответил я, а затем сразу продолжил, впервые за всё время существования в этом мире говоря именно то, что думаю:

— Потому что я, черт возьми, боялся, Ба! — я наконец сбросил оковы переживаний за эту боевую старушку и продолжил лупить:

— Я боялся, что если ты узнаешь правду, то сразу же снова рванёшь к нему! Станешь обвинять, требовать и призывать к ответственности за свои поступки! А этот Гектор — он глава целого мать его рода! Он сильный, у него связи, и он уже очень доступно показал, что способен на любую подлость!

Мне казалось, что если ты пойдешь к нему — он легко мог сделать с тобой что-то еще хуже, или вообще заставить замолчать навсегда, а я очень не хочу оставаться полным сиротой…. Я был испуган, не понимал что происходит, но буквально чувствовал, что надо как можно быстрее уводить тебя из того места, и сделал это.

Когда мы провели ритуал — я рассказал Сибрану про эту ситуацию, и тогда он подсказал мне способ получения части комплекта наследника. — Сказал я, показывая на кольцо, тускло блестевшее в свете люстры. — Это кольцо… Оно защищает от ментального воздействия, но только своего носителя.

Сегодня вечером, во время ужина, Гектор снова попытался на тебя воздействовать, но я почувствовал это и при помощи опрокинутого стакана сместил вектор его внимания на себя в самый ответственный момент. Предназначавшееся тебе заклинание полетело в меня, и оказалось нивелировано защитным барьером.

Мой план сработал просто отлично, но Гектор смог почувствовать барьер вокруг меня, и… отступил. Он не стал совершать повторных атак, но теперь они знают. Знают, что я что-то знаю, и знают, что я защищен.

После этих слов по кабинету разлилась вязкая тишина, которую практически сразу бесцеремонно разорвал портрет Сибрана:

— Кхм… Невилл, ты понимаешь, что сказанные тобой слова — это очень серьёзное обвинение? Из-за гораздо меньших преступлений, относительно своих членов, род Лонг`бот в былые времена объявлял кровавую вендетту до последнего живого члена вражеского рода. Ты как-то можешь подтвердить свои слова?

Я на мгновение задумался, после чего едва уловимо пожал плечами, и грустно ответил:

— Разве что своими воспоминаниями, сэр…

— Что как доказательство не воспримет ни один адекватный суд. — с холодным равнодушием перебил меня предок.

В этот момент бабушка наконец пришла в себя, и вырвав у меня свою руку, вскочила со стула и начала нервно расхаживать по кабинету, проклиная в пол голоса всех нечистых на руку махинаторов и род Уизерби в частности.

Я прекрасно помнил, как бабушка негативно воспринимает всё, что хоть отдалённо смахивает на незаконное вмешательство в разум волшебника, и сейчас, когда я ей рассказывал о том, что такое действие было совершено по отношению к ней, то честно говоря — очень боялся, что она сорвётся и всё-таки кинется на самостоятельные разборки с Уизерби, что могло закончиться ну очень печально для всего нашего рода.

Не смотря на все мои опасения Августа проявила удивительное самообладание. Она не стала совершать опрометчивых поступков, не стала судорожно вызывать авроров… Вместо этого она резко повернулась ко мне, и сказала голосом, в которой уже не было прежней резкости, но зато была усталость, и какое-то странное понимание:

— Внук… Ты поступил как полный дурак. Взвалил на себя непомерную ношу, и пытался тащить её в одиночку, неимоверно при этом рискуя. Я понимаю… Ты считал, что защищаешь меня