Заброшка - Эра Думер

Я сжала в руке тряпицу карты, в которой хранилось фамильное украшение Лебье-Рейепс. Мне было жаль Инанну и Фурину, но если брошь могла исцелить Яна, это ставило меня перед моральной развилкой, как в пресловутой «проблеме вагонетки». Я – стрелочник. Либо переведу неуправляемую машину терминуса на Яна, либо на Фурину с Инанной. Из обоих вариантов выйду чудовищем.

«Но Яна спасет его оружие, а сестрам-богиням его искать некогда», – осенило меня.

– Слушай, Фурина… – позвала я, готовая расстаться с украшением, но нас прервал вошедший внезапно фламин.

– Богиня, не гневайтесь! – старик упал на колени. – Я услышал шум…

Фурина в зверстве накинулась на старика:

– Тупица Сулла! Как ты посмел войти сюда?! – она отлупила жреца по лысине, и он беззащитно прикрывался, смиряясь под тумаками. Мне стало его жаль, но Сулла дернул меня за тунику и едва заметно кивнул головой на выход. – Убирайся, пока я не испепелила тебя!

– Я отведу его, – спешно попрощалась я.

Мы покинули храм Фурины, отбежали на приличное расстояние и затерялись в густой рощице неподалеку от Яникула. Сулла остановил меня, воровато осмотрелся и расчертил лицо сложенными пальцами. Фламинские черты перетекли в азиатскую остроту, глаза наполнились теплой смолой, плечи расправились.

– Чернобог! – изумилась я. На радостях скованно обняла его, пока не знала, какую дистанцию выдерживать, чтобы он не понял меня превратно. И все-таки я была счастлива его появлению на безумной арене. – Ты в порядке? Твоя нога зажила?

– Ценю твое беспокойство. Я в норме, напарница. Рад видеть и тебя в здравии. – Он собрал темно-каштановые волосы в хвост и одернул длинную тунику. Одет был по здешним обычаям. – Когда я переместился, то не обнаружил тебя рядом, но рана затянулась. Меня забросило на крайний запад Апеннинских островов, оттуда я выдвинулся в пеший поход.

– Как ты меня нашел? – я была рада его возвращению. Чернобог, я была уверена, оценит трезвым взглядом трудную ситуацию.

Бог показал метку, которой его одарил Дайес Лебье. Символ розы ветров был настроен помочь найти оружие Януса.

– Благодаря метке я нашел и тебя, и оружие бога. – Воевода показал на кулек из карты. – Эта брошь.

– Серьезно? – меня ужаснула мысль, что я чуть не перекрыла Яну кислород. И голову вновь сдавила фуражка стрелочника. – Ты успел, я едва не отдала ее.

Чернобог нахмурился, поведя носом, как кот. Он отодвинул меня в сторонку и развел кусты орешника. Я заметила что-то бело-золотое, над чем роились мухи. Протиснувшись, обомлела. От истерзанного тела, глядящего поблекшими зелеными глазами на нас, с дырой в груди рот наполнился вязкой слюной – меня замутило.

– Это же Кронос, – узнал Чернобог.

– Сатурн. – Я пылко крутанула головой и отошла на шаг назад. – Это не по сценарию, так ведь? Что должно было произойти в Лации, Чернобог?

– Двуликому чуть ли не сорвало башню от власти и жизненных трагедий, предшествовавших спуску на Землю. Он был на хорошем счету у Креации, поэтому они выписали ему отпуск под шумок, а с «благой вестью» прислали Сатурна, который быстренько подсидел друга. Лаций был последней гаванью, в которой побывал креацкий соглядатай. После отпуска Тайная Канцелярия внедрила его в Агентство Иномирной Недвижимости.

«Вот он, пиковый момент. Ян о чем-то узнал во время отпуска на Инитии, что побудило его бросить все и очертя голову гнать в АИН».

«Янус меня не помнит! Он был мне другом, а сейчас хуже врага!»

«Наш родной мир, Те Коре, был уничтожен волной невидимой энергии. Мы уже жили на Инитии, в столице Альянса Ай-Хе, когда все случилось».

Между Фуриной и Яном что-то произошло. Предположительно, Ян узнал о том, что Агентство уничтожило родной мир подруги, а ее сестра пересекла терминус – и из желания восстановить справедливость переоделся в форму ликвидатора. Только ли за этим? Или же было нечто большее?

Я потерла виски. Потом. Все потом. Важнее было – кому понадобилось убить бога времени? Он был силен, с редкой способностью. Только одному из живущих в Лации под силу такое.

– Яна периодически перекрывает, и в нем просыпается некто охотливый до кровопролития, – нехотя сообщила я. – Демиург способен убить бога. Антидемиург тоже, выходит.

– Подожди. – Взор Кощея остановился на трупе. Он обхватил лысую голову и осторожно повернул набок. – А вот и разрешение дилеммы.

Подойдя, я разглядела блеклый шрамик на заушной косточке в виде точки, вписанной в круг. Сатурн – макет загадочного мастера? Но как же он провернул фокус с перемоткой времени? Или…

– Это Консьерж, – сама не верила сказанному. – Кому под силу создавать макетов и чудиков-хранителей по образу и подобию реальных богов?

– Как был создан Пятый консьерж в моем облике…

Я кивнула:

– Нет сомнений, за всем стоит Джа-и. До сих пор не могу вкурить, что не так с этим мужиком. Впрочем, – ухмыльнулась и разложила на земле украденную из дворца карту, – можем наведаться в гости и спросить у него сами.

Чернобог бесшумно подобрался и склонился над картой. Он извлек клинок и обвел острием участок вокруг символа:

– Это дворец.

– Я была во многих помещениях. Не похоже, что где-то лаборатория Франкенштейна.

– Не понял, что за Франкенштейн.

– Проехали, – вздохнула я. – В общем, во дворце нет ничего сверхъестественного.

– Но Яникул – холм, – возразил Кощей, и меня осенило. – Бункер.

– Бункер, – повторила я, будто впервые произнося это слово. – Джа-и все это время находился под землей.

Я избавилась от карты, закрепила брошь под туникой, чтобы не потерять, и подбоченилась. Свистящее, как у астматика, дыхание леса вентилировало легкие, слух ласкали птичья трель, кваканье лягушек, «стоны» болота, шелест деревьев – мне вдруг захотелось зафиксироваться в этой точке, «сохраниться», как в компьютерной игре перед уровнем с боссом, ибо чувствовала: мы переходим Рубикон.

Я прижала руку к груди, глядя на борьбу солнца с решетом листвы.

«Выходи за меня».

Мы едва ухватили птицу счастья за хвост, и я знала, что сойду с ума, если моя наивная мечта «бедной Насти» о семье с Яном, спрыгнув с высотки, разобьется об асфальт, потому что реальность подрежет ей крылья. Лучше бы Ян умер, и мы бы встретились в следующей жизни, но участь его ждала куда хуже. Мы никогда не встретимся. Все вернется на круги своя: Вера Беляева загнется в одиночестве, Янус Лебье-Рейепс загнется в одиночестве. Кармическая формула, к которой нас вечно подталкивала двинутая Вселенная.

«Я согласна. Я хочу стать твоей женой».

Чернобог коснулся моего плеча, выбивая из небытия, и я заметила, что моя челюсть стиснута. Расслабив желваки, сообщила:

– Мы помолвлены. Представь себе.

– Поздравляю. Он узнал тебя? –