Твое... величество! - Галина Дмитриевна Гончарова

А Мария подумала о другом.

Саймон... да, ее якобы-брат из Картена. Интересно, кого он предложит для ее дочери? Самое забавное, что у Марии нет никаких чувств по отношению к Иоанну. Ее более чем устраивает вариант, предложенный братом.

Иоанн в могиле, Анна с мужем на троне, Мария рядом, советники и помощники ЗА троном. Саймону Эрланд нужен как союзник, он заинтересован в сильной династии... да, возможно, он подберет такого парня, который будет верен Картену, но это уже детали. Это неважно. Главное, чтобы Анна была жива и здорова. И сама Мария еще пожить не откажется, лет пятьдесят, хотя бы. А может, и больше?

Многоликим обещали больше.

И тут уж вопрос стоит иначе. Она должна рассказать все Анне, просто обязана, и провести ее через посвящение - тоже. Только вот...

А когда в ее дочери проснется сила? И проснется ли? Мария не знала, как это можно проверить. Может быть, камнем?

Надо попробовать. Но сумеет ли ее ребенок сохранить тайну?

Все может быть. В это время дети взрослеют рано.

***

Его высочество Вернер не стал терпеть до посольства, и на своего сопровождающего требовательно посмотрел уже в карете.

- Ну?!

Сам подросток пока еще не так хорошо разбирался в людях. А вот сопровождающий его секретарь...

Эрр Линок Саран был рекомендован его величеством Хансом ЛИЧНО, как весьма умелый и полезный человек. За время пути к нему и сам Вернер присмотрелся, и был согласен с дедом. Хотя...

Линок был умен, хитер, безукоризненно вежлив, его манерами можно было только восхищаться, но почему-то общаться с ним Вернеру и не хотелось. Было в нем что-то такое, неприятное...

Вот Вернер и старался разговаривать только по делу.

- Его величество Иоанн вас не одобрил. Он чует сильного соперника, он боится, - не стал врать Линок.

Вернер расплылся в улыбке от удовольствия.

- Королева?

Линок задумался.

- Я... я не знаю. Я не могу ее прочитать.

- Почему? - искренне удивился Вернер. За время поездки он регулярно спрашивал у эрра, что чувствует тот или иной человек, и эрр не ошибался ни разу. А тут - вдруг?

Но почему?!

- Я не могу сказать. Я знаю, что королева... она опасна. Она ощущается, как нечто опасное и нечитаемое. Словно слепое пятно.

- С этим можно что-то сделать?

- Можно. Мне надо приглядеться к ней поближе.

- Это возможно. Я попрошу, чтобы мне разрешили навестить мою будущую супругу, и вы поговорите. А... то?

- Дайте немного времени, ваше высочество. Дайте немного времени, и все будет исполнено.

Вернер расплылся в улыбке.

- Я надеюсь, вы не подведете ни меня, ни деда, Линок.

- Я не подведу, ваше высочество.

***

Откладывать Мария не стала, и в тот же вечер крепко заперла дверь.

- Иди сюда, зайка.

Анна пожала плечами, и нырнула под одеяло. А это не двадцать первый век, где через одеяло на солнышко смотреть можно, оно прозрачное. Тут и перины, и пух гусиный, и все плотное такое... в двух шагах стоять будешь - не услышишь ничего.

Мария-то в темноте уже неплохо видела. А вот Анна такими способностями похвастаться не могла. Но стоило достать камень из самого укромного места (гусары, молчать!), как он тут же засиял мягким алым светом.

- Мама? - ахнула Анна.

- Попробуй дотронуться, - попросила Мария.

Анна протянула пальчики к кристаллу, погладила его.

- Тепленький.

- И все?

Мария надеялась на такой же оборот, как у нее, но дочка покачала головой.

- Да. А что еще должно быть?

Мария покачала головой.

- Ничего, детка. Дай мне, пожалуйста, обещание?

- Какое, мама?

- Если со мной что-то случается.. ты понимаешь, может быть всякое.

- Мама!

- Анна, милая, если со мной что-то случается, этот камень ты забираешь себе и носишь на шее. Никогда не снимая. А потом передашь его самому достойному из твоих детей. Дай мне слово.

- Обещаю.

- И никому о нем не рассказывай. Он... это родовое. И я не должна была его брать... неважно!

Остальное Анна додумала и сама.

Если родовое - то из Картена. Если не должна была брать - значит, Саймон Картенский обидится на маму. Надо молчать, чтобы до него не дошло. Молчать-молчать...

Анна словечка не скажет! Это же может повредить мамочке! А уж обещание... девочке даже думать о таком не хотелось, слишком сильно ей досталось, когда она думала, что потеряла маму. Слишком страшно тогда было.

Но если мама просит, она не только пообещает. Она - сделает.

А что это за камень, зачем он нужен... да Анне и в голову не пришло, что это тот самый, из подарков Многоликого. Так не бывает же!

Это вот как ожившее дерево, или заговорившая белка, которая грызет золотые орехи... как мама рассказывала. Так - не бывает!

Анна уже взрослая, она в такие сказочки не верит!

***

Когда девочка уснула, Мария погладила ее волосы.

Жаль, конечно. Значит, имеется в виду все же половая зрелость, а не просто взросление. С точки зрения Марии, Анна была умнее и сильнее многих десятилеток из двадцать первого века, ей хоть сейчас за паспортом и вперед во взрослую жизнь. Она глупостей не наделает!

Но - против жизни не попрешь.

Может, и вредно как-то оборачиваться до полного созревания, кто его знает?

В библиотеках такие обрывки и огрызки, что ей-ей, убивать хочется! Сначала тех, по чьей вине информации нет, потом тех, кто ее не смог сберечь, а потом просто - всех сразу!

Гады!

Чтоб вам век интернета не видать... и ей тоже...

Мария подошла к окну.

Тоска накатила волной. Острая, лютая, беспощадная... свой мир она никогда не увидит. И детей не увидит, и внуков... да, здесь ей есть о ком заботиться, кого любить, здесь она нужна, но ведь и там все это было, БЫЛО!!!

И ее этого лишили!

А может, она правнуков хотела на руки взять! Лет пятнадцать подождать оставалось!

Тоска захлестывала, и Мария сделала единственное, что ей было доступно - упала на пол. Вот, как стояла, так и упала. И поднялась... если так можно о змее выразиться... ладно! Приподняла голову, оглядывая комнату.

Тихо.

Темно.

Никого она не разбудила своими слезами... да-да, и они тоже уже собирались, и пара слезинок выпрыгнула. А теперь - никаких слез! Не предусмотрены они у змей-с!

Зато любопытство с избытком.

Пойти, погулять пока по