Вопреки всему 2 - Владимир Александрович Сухинин

– Он дурак, – ответил смотрящий. – Я Рыба, новый смотрящий за областью. Есть у народа к тебе вопросы, Фокусник. Ты слышал, что тебе передал адвокат?

– Слышал, – ответил я.

– Вот и хорошо. Мы навели справки по поводу тебя, и люди уверены, что ты забрал общак. По смерти Шавло претензий к тебе нет, ты защищал свои интересы, но деньги надо вернуть. И потом, ради своего спокойствия, отстегивай в общак деньжат, и можешь не беспокоиться о будущем. Ты же тоже сиделец, хотя и в красной зоне сидел. Но жизнь меняется, мы тоже меняемся и понимаем, что надо подстраиваться. Зачем тебе лишние неприятности?

– Незачем, – согласился я и выложил деньги на стол. – Вот общак, тут триста тысяч, все, что было. Я этими деньгами не пользовался.

У Рыбы удивленно сверкнули глаза.

– Ты и вправду фокусник, – он перебрал пачки денег, убрал пакет под стол. – Этот вопрос решили. К тебе претензий нет, но если хочешь дальше нормально жить и развиваться, – я слышал, ты открываешь офис здесь, в областном центре, – то скидывай на общак пять процентов от прибыли, нас устроит. – Я выложил еще небольшую пачку рублями, он их тоже убрал. – Все по-честному, Фокусник. Мое слово, что ты не потерпишь неприятностей.

Я кивнул и, отвернувшись к окну, проорал:

– Но если с моими близкими или охранниками случится несчастный случай, разобьются в машине, упадут с лестницы, я вернусь.

Рыба закивал:

– Это тоже понятно. Что ты умеешь, мы знаем. Никому не хочется быть на месте Моряка или Шавло. Занимайся своими делами, мы в них не лезем. О том, что ты скидываешься в общак, лишние знать не будут. Если что нужно будет от меня, позвони адвокату, он решит.

Я кивнул и, понимая, что аудиенция закончилась, встал.

– Прощай, Рыба…

– Лучше до свидания, – вздрогнул смотрящий.

Глава 14

Перемены в жизни. Кругосветка

В середине сентября, когда ночь была особенно темной и дождливой, меня разбудил резкий, оглушительный взрыв в голове. Я подскочил на кровати, не понимая, что произошло, и в панике огляделся по сторонам. Спустя несколько мгновений до меня дошло – это Шиза кричала, как раненый зверь.

– Папочка, вставай, проснись! Они прилетели! Они сели в Южной Америке!..

Я замер, пытаясь осмыслить ее слова. Кто прилетел? Что она вообще имеет в виду? Я медленно поднялся и пошел на кухню. Включил ночник, достал из шкафа бутылку коньяка, налил себе стопку и выпил залпом.

– Теперь объясни, о чем ты говоришь, – произнес я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри все бурлило.

– Как о чем? – Шиза говорила так, будто я был глухим. – Прилетели контрабандисты из Открытого мира! Они набирают мужчин и женщин для работы на рудниках! Это те самые, о которых я тебе рассказывала! Мы можем улететь с ними!

Я снова налил себе коньяка, выпил и почувствовал, как в голове проясняется. Контрабандисты из Открытого мира… Это что-то новое, что-то, что может изменить все.

– Ладно, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие. – Но сначала нужно получить визу. Или хотя бы купить путевку. Сколько у нас времени?

– Месяц, может, два, – ответила Шиза, ее голос звучал уверенно, но в нем все же проскальзывала тревога.

Я задумался. Контрабандисты, рудники, работа… Все это звучало как ночной кошмар, но в то же время в ее словах было что-то притягательное. Что-то, что заставляло мое сердце биться быстрее.

– Хорошо, – наконец сказал я. – Мы подумаем об этом. Но сначала нужно все тщательно спланировать.

– Хорошо, папочка, я тебе помогу. – Мы оба знали, что это будет непросто, но в глубине души я чувствовал, что это может быть наш шанс. Наш шанс на новую жизнь.

Утром я стал созваниваться с туристическими агентствами, искать горящие путевки в Южную Америку. Нашел горящую путевку в Доминиканскую республику, вылет из Москвы через три дня, перечислил авансом деньги через банк и пришел в свой офис. Позвонил Вовке. Только с ним одним я решил поделиться новостью, что убываю, можно сказать, навсегда или очень надолго. Вызвал его в офис и сообщил:

– Сынок, я убываю в Южную Америку, видимо надолго.

– Зачем? – удивленно спросил Вовка.

– Долг зовет, сынок, Родина приказала. – Я врал вдохновенно.

– Так ты все же шпион… Вернее, агент… Разведчик, я сразу это понял… – тихо воскликнул сын и прижал руку ко рту.

– Я тебе этого не говорил, и ты не распространяйся об этом. Я улетаю сегодня вечером в Москву, за себя оставлю Рыжего, он научился работать. Я напишу тебе письмо для смотрящего из воров, будешь каждый месячишко отдавать ему наличными, я написал на листе сумму. Если возникнут вопросы или проблемы, обращайся к нему, он решит. Остальные пусть думают, что я улетел в отпуск.

– А если ты не вернешься, что им сказать?

– Я пришлю письмо, что остался за границей, и все. – Я обнял его, и он прослезился. Мы сумели с ним найти общий язык и друг к другу питали искренние, родные чувства. Люся из нашего круга общения была вычеркнута, но беды не знала, Вовка ее хорошо обеспечивал. Она нашла себе мужчину и жила довольная жизнью. – Машину заберешь в аэропорту. Я поеду один, – предупредил я и передал вторые ключи от «Фронтеры». – Иди, Вова, не люблю долгие проводы, – я еще раз обнял сына и подтолкнул его к двери.

В кабинет робко заглянула Зоя. Ее лицо было омрачено тенью печали, глаза блестели от непролитых слез. Она тихо спросила, словно боялась нарушить тишину:

– Ты уезжаешь? Навсегда…

Я вздохнул, зная, что она, как всегда, подслушивала у дверей. Ее любопытство было частью ее сущности, как и преданность.

– А ты, как всегда, подслушивала? – сказал я с легкой иронией, но без упрека. – Заходи.

Зоя вошла, опустив голову. Я чувствовал, как ее сердце сжимается от тревоги.

– Уезжаю, Зоя… Возможно, навсегда, – произнес я, глядя ей в глаза. – Хочешь нормальной жизни? Выходи замуж за Вовку, живите, растите детей. Он в тебя влюблен. С женщинами обращаться не умеет, робок, но будет верным мужем. Только ты не пей и не ищи приключений на стороне. Пора, Зоя, повзрослеть…

Она вздрогнула, словно от удара, и, не выдержав, заплакала. Я видел, как слезы катятся по ее щекам, и в этот момент почувствовал к ней трогательную нежность.

Я подошел к сейфу, достал пачку долларов и положил ее на стол перед Зоей.

– Вот десять тысяч, Зоя. За твою работу и преданность. Бери и иди. Мне нужно подготовиться к отъезду.

Она молча взяла деньги, повернулась к двери и, не сказав