Чужие степи – Оффлайн - Клим Ветров

— Надо ближе к тем холмам сесть! — прокричал я в ответ, вспоминая слова Виктора Петровича. Тот советовал начинать поиск на более высоких участках древних террас — там, где мог задерживаться тяжелый металл, шанс наткнуться на крупный самородок был выше.

— Понял! — самолет слегка качнуло. Дядя Саша плавно завалил его на крыло, и мы пошли на снижение, выбирая относительно ровную площадку на пологом склоне одного из холмов. Колеса мягко ткнулись в жесткую, выгоревшую на солнце траву, кукурузник пробежал несколько десятков метров и замер.

— Тридцать четыре минуты от взлета до посадки, — остановил я запущенный еще в станице секундомер на старых электронных часах. — Что там с топливом, дядя Саш?

Пилот прищурился, глядя на показания приборов.

— Нормально. На столько и ещё полстолька хватит. Запас есть.

Это обнадеживало. А учитывая, что дед был мастером преувеличивать расход, можно было надеяться и на большее.

— Выгружаемся? — в проеме двери кабины возник Леонид, потирая затекшую шею. В салоне было тесно, и он явно рад был вырваться.

— Конечно! — я отстегнул ремни. — Устал уже от разговоров?

— Ага. Заболтали твои специалисты! — он кивнул в сторону вываливающихся из салона копателей. — Если они так же хорошо работают, как языком треплют, мы рискуем столько золота просто не увезти. Тяжело будет!

— Ага, — я сунул драгоценную карту генштаба в потрепанную кожаную папку и поднялся с жесткого кресла. — Твои слова да богу в уши. Только бы не сглазить…

Несмотря на внешнюю уверенность, сомнения грызли меня сильнее прежнего. Идея, казавшаяся почти безумной утром, теперь, на месте, среди этой бескрайней, безлюдной степи, под холодным утренним небом, выглядела и вовсе фантастической. Что если мы зря рисковали, зря тратили последнее топливо? Но отступать было поздно.

Ребята, выгрузив ящики с приборами, лопатами, и рюкзаками с провиантом, без лишних слов начали настраивать аппаратуру. Щелкали тумблеры, завывали динамики в наушниках при калибровке, загорались дисплеи. Через пару минут они, словно охотничьи псы, пущенные по следу, разбрелись по склону, каждый в своем направлении, методично водя катушками над пожухлой травой.

— Ну что, куда пойдём, командир? — у парней был запасной прибор, «гостевой» — неказистая «штанга» с небольшой круглой катушкой и простеньким, желтым блоком управления. Вот его-то и выпросил Леонид, решив не отставать и внести свой вклад.

— Не знаю, — я оглядел местность. Мы сели на пологом склоне. Внизу — серебристая лента Суундука, впадающая в более мощный Урал. Выше — гряда холмов. Вокруг — голая степь, ни деревца, ни кустика, только выгоревшая на солнце трава да редкие островки полыни. Мужики шли без системы, полагаясь на интуицию и опыт. — А зачем куда-то идти? Включай, да тут и ищи, чем тебя место не устраивает? Степь она везде одинаковая.

— Ну да, — согласился Леонид, натягивая легкие наушники. — Главное — начать. — Он ткнул кнопку, прибор пискнул и замолчал. — Так… Надо режим выбрать… Вот, «All Metal» для начала… Чувствительность… Где тут у него…

Он минут пять ковырялся в настройках, включал, выключал, прислушивался, водил катушкой над землей, над сапогом, над моим автоматом (прибор визжал истерично). Только когда я с угрозой поднял лопату, он сдвинулся с места.

— Ну что, пищит? — спросил я, шагая рядом.

— Неа… Вначале, когда включил, пиликал как сумасшедший — наверное, на самолет так реагировал. А теперь молчит почему-то… — всё увереннее размахивая прибором перед собой, Леонид то приближался, то отдалялся от меня, описывая широкие дуги. Мы неспешно двигались вниз по склону, к реке, незаметно отдалившись от самолета на добрую сотню метров.

— Так может, когда он пищал, копать надо было? — пошутил я.

— Не… Это был ложняк… Погоди… — Леонид вдруг замер, наклонил голову, прислушиваясь. Потом сделал пару шагов влево, потом вправо. — Вот!.. Чуть слышно… Трень… Ещё… — Он начал водить прибором веером, сужая сектор. — Где-то здесь… Вот! Чётче! — Он остановился над ничем не примечательным участком выгоревшей травы. — Сигнал! Четкий, звонкий!

— Копать? — у меня внутри что-то ёкнуло. Я четко видел его сосредоточенность, слышал сквозь наушники его отчётливое «трень-трень», напоминающее колокольчик. Это не было похоже на глюк или нашу криворукость. — Ты уверен?

— Конечно! Чего ты ждешь? — Леонид уже отбросил прибор в траву и ткнул пальцем в землю. — Здесь!

— Ага, сейчас! За лопатой сбегаю! — Моя эйфория сменилась досадой. Захватив оружие, про лопату я забыл начисто, не веря всерьёз, что нам хоть что-то удастся найти так быстро.

— Куда спешишь? — Дядя Саша сидел на перевернутом ящике возле самолета, грел руки о кружку с чаем и щурился на поднимающееся солнце. На его обветренном лице играла загадочная полуулыбка. — Нашли что ль?

— Да не… Лопату не взял, — сдержанно ответил я, стараясь не обнадеживать ни его, ни себя. — Даже если чего и будет, копать-то нечем…

— Вон она, — он лениво махнул рукой, — возле хвоста валяется. Торчит.

Я заметил короткую лопатку с жёлтой ручкой, торчащую из травы. Схватив её, стремглав помчался обратно, чувствуя, как кровь стучит в висках.

— Не пропал сигнал? — Перебросив автомат за спину, я надрезал дёрн лопатой крест-накрест и одним движением вывернул пласт земли размером с лист бумаги А4. Под ним — обычная суглинистая почва.

— Отойди, — буркнул Леонид, подняв прибор. Он снова поводил катушкой над ямкой. — Пищит! Только… — он прислушался, сместился на полшага в сторону, — здесь чётче! Сильнее! Не в яме, а рядом!

Я снова обкопал указанное место, вывернул дёрн. Глубина — штык лопаты. Ничего.

— Сверху нету, видать глубже сидит, — Леонид не отрывал катушку от земли, звонкое «треньканье» в наушниках звучало отчетливо. — Копай здесь! — он ткнул пальцем почти в центр свежей выемки.

Я копнул глубже, погрузив штык в землю почти полностью. С усилием вывернул ком глины. И что-то тёмное, размером с крупное куриное яйцо, выпало из разломанного комка, глухо стукнув о край ямки и покатившись по траве.

— Ни хрена себе! — Леонид, быстрее меня, схватил находку. Его лицо исказила гримаса удивления. — Оно ж… звиздец какое тяжёлое!

На вид — неказистый, неровный, покрытый рыжевато-бурой коркой «камушек». Но вес! Когда он передал его мне, и я подкинул