Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

доспехам древних греков. Выкрашенное в серый цвет оружие пестрело тактическими обвесами, от него к шлемам и наручным терминалам тянулись армированные провода. От покрытых камуфляжными разводами кобур, подсумков и всевозможных боевых приборов на поясах у наблюдателя бы обязательно зарябило в глазах. У всех, кроме Сантейро, матовые забрала были опущены, оставляя открытыми лишь подбородки — при ходьбе эта брешь тоже скрывалась, когда корсетный горжет поднимался, в движении защищая шею.

На спине Фаусто крепился пулемет, совершенно не отягощавший здоровяка — тот двигался, будто вовсе не нес на себе объемную армейскую сбрую. Русский снайперский автомат, сейчас зачехленный, достался Кольту…

Группа одна за другой миновала старинные своды каменных арок; современные, вгрызшиеся в камень и плоть земли конструкции из пенобетона и железных ферм. Четверка молча проходила вдоль кабин операторов наблюдения за насосами, заброшенными давным-давно; оставляла за спиной искусственные каверны для прессовки мусора; иногда натыкалась на нищие коммуны наркоманов и бездомных, предпочетших убраться с пути крохотной подземной армии, побросав драные матрасы, коробки, тряпье и скудные запасы еды.

Разговаривать не хотелось.

То и дело поскальзываясь на вонючей тине, пенсы берегли дыхание и нервы. Только Годар без устали, но едва слышно, насвистывал под нос смутно знакомый мотивчик. Казалось, седой юрэй способен с одинаковым удовольствием гулять как по Елисейским полям, так и по грязным подземельям Гамбурга.

Без крыс все же не обошлось…

В одном месте дорогу им пересекла настоящая стая. И не успел Сантейро предупредить идущего за ним Варгаса, как тот вздрогнул, дав по волосатым тварям короткую очередь. Приглушенная наствольной насадкой, она разнеслась по коридору, будто кашель умирающего. Растерзанные пулями зверьки истерично запищали, стая бросилась врассыпную. В лужи посыпались мягкие гильзы.

— Chingada madre![49] — просипел Исмаэль, облегченно прижимаясь к стене. — Простите, друзья… Никак не могу привыкнуть к виду этих отродий…

Сантейро покосился на него, как показалось, с осуждением. А может быть, равнодушно — лицо его оставалось скрыто, и он мог обернуться только для того, чтобы выяснить причину стрельбы. Годар с пониманием усмехнулся, и не подумав осуждать коллегу. Лично он считал, что каждая пешка в мире давно заслужила полное право на собственные недостатки и причуды…

Несколько раз навстречу людям срывались стаи летучих мышей. Но их никто не боялся, и бойцы лишь ненадолго замирали, позволяя драному черному покрывалу облепить себя, прокатиться по амуниции, а затем с писком исчезнуть в боковом тоннеле или трубе вентиляционной шахты.

Пенсы продолжали путь под городом, подавленные им, заживо похороненные им, потерявшие всякое ощущение действительного времени. Одну за другой проходили отмеченные Мартином навигационные точки, считали метры и повороты. Двигаясь осторожно и сосредоточенно, словно находились на оккупированной противником территории, группа приближалась к конечному пункту. О том, где сейчас находились Данст, его имплицитор и пилот, все четверо лишь догадывались…

Наконец все закончилось.

Отряд вышел к обозначенной на схеме точке, делая финальный привал на вершине широкой металлической лестницы. По переданным Гармоником картам — упокой Иисус-Карающий его душу, — за массивной металлопластиковой дверью начинались подземные коммуникации самого «Фоертурма»: настоящая начинка Кей-Джи-8621.

Сантейро повесил на дверной замок декодер с нехитрым клещом-выжигателем, не спеша активировать устройство. Обернулся, осматривая остальных.

— Отключаем комспат, — распорядился великан. — Мы почти на месте. Напоминаю, что подвалы выводят не в сам небоскреб, а в его фундаментный комплекс. Это, между делом, почти два квартала площади… Движемся по отработанной схеме — на восток, затем два яруса вверх, и снова на юг; попадаем в цоколь «Фоертурма».

Все кивнули, и темнокожий продолжил, поблескивая очками в свете тусклых потолочных ламп.

— Проверить связь, отныне поддерживаем ее только на установленных частотах, смена по расписанию. Варгас, переоснасти использованный на крыс магазин. Еще раз убеждаемся, что заряжены нелетальные боеприпасы — это отдельный приказ Данста. Кольт, расчехляй свою игрушку и держи наготове. Сверить часы. Подтянуть амуницию. Счистить грязь с ботинок, мы не должны оставить и следа. С этой минуту забрал не поднимать. Силиценовые дубликаты планов держать под рукой. Кто хочет покурить, даю последний шанс. Вопросы?

Вопросов не возникло. Курить тоже никто не хотел.

Завершив приготовления, пешки один за другим отчитались о готовности. Здоровяк кивнул, включая декодер. Тот мигнул зеленым глазом, внедряя клеща в цифровую сердцевину замка, раздался скрежет, и трубки засовов втянулись в дверную толщу.

Первым вошел Фаусто.

Присел, беря на прицел запыленный кожух сканера, нацеленного на выходящих. Пневматическая катапульта, установленная на тактической планке его «Штайер Ультракомбата», тут же выпустила в прибор увесистую пилюлю очередного декодера. Со щелчком припечатавшись к пластиковому борту, написанный Гармоником клещ тут же вывел из строя еще один фрагмент электронных мозгов «Фоертурма».

Один за другим пешки пробрались за дверь. Прикрыли ее, рассаживаясь полукругом и внимательно осматриваясь. Кольт, первым заметив камеру на колонне слева, бросил в нее магнитную «ледышку» — миниатюрный аналог «Шутзи Яо», цифровую мину, замедляющую воспроизведение. Для операторов наблюдения техника останется исправной, но вот поступающая на нее информация вряд ли будет иметь ценность…

Пенсы двинулись вглубь подземного хранилища. Колонной, сохраняя четкий интервал и предварительно «разобрав» пространство на сектора огневой ответственности. Шли быстро, замирая лишь по сигналу ведущего, «замораживая» камеры и временно выжигая начинки попадавшихся сканеров. Вокруг было пыльно, а само огромное помещение, разграниченное рядами серых однообразных колонн, казалось заброшенным и унылым.

Здесь, сваленные в горы коробок и штабели ящиков, хранился «нужный хлам», оставшийся внизу с дней возведения небоскреба. Запасные лифтовые кабины, разобранные лестничные ограждения, оконные стекла, мусорные корзины, грузовые лебедки и бухты железного троса, потолочные плафоны, устаревшая сантехника, списанная электроника и многое другое.

Недра небоскреба — полые глиняные ноги величественного колосса, — остались забиты хламом и безлюдны, как амбар на Ферме Висельника. Воздух не имел запаха, что после подземки казалось даже приятным. Кондиционеры работали через один, почти не тревожа пыль, валиком слежавшуюся вдоль контейнеров. Казалось, бойцы Доппельгангера попали в неживой мистический портал, обездушенный шлюз перехода между отвратительным царством крыс и сверкающими хоромами небожителей…

Временами сюда спускались наладчики, операторы и контролеры, чтобы отыскать им одним известную деталь или набор комплектующих. Но чаще всего единственными посетителями этого музея забвения бывали престарелые сторожа, попивающие дешевое винцо — вышедшие на пенсию сотрудники ЧВК или службы безопасности Статуса.

Одного из таких смотрителей пенсам и пришлось скрутить, предварительно опрокинув резиновой пулей в грудь. Раненый старик печально охал и стонал, даже не пытаясь воспользоваться дистанционным шокером на поясе, а Кольт с Годаром уже прижимали того к полу, связывая по рукам и ногам. Фаусто подобрал гильзы,