Стратагема несгораемой пешки - Андрей Евгеньевич Фролов

— Отставить.

— Объекты потеряны… — холодея, отчитался Бесарт, продолжая сканировать крышу Кей-Джи-8621 всеми возможными спектрами. — На других направлениях все еще тихо…

— Хорошо. Продолжай наблюдение. Будь готов экранировать свои игрушки в случае аналогичного удара внутри лаборатории…

Финукейн наконец выпрямился, отбросил челку. Глаза его сверкали, как у дикой кошки. Забрав с тактического стола шлем и винтовку, ирландец двинулся к внешним постам, на ходу отдавая распоряжения в микрофон на вороте комбинезона.

— Всем позициям, общая тревога. Держать точки, придерживаться стандартного расписания движений, персонал в известность не ставить. Мы зарегистрировали десант на крыше, численность от двух объектов. Может быть, вторжение; может быть, диверсия. Всем ожидать дальнейших приказов… Бесарт, следи за любыми изменениями в схеме стандартной работы здания. Обращай внимание на перевес при лифтовых перевозках, вмешательство во внутренний спатиум «Фоертурма», работу противопожарных и других систем. Задействовать все камеры наблюдения. Дополнительное внимание к изменениям работы систем жизнеобеспечения небоскреба и его энергоресурсов… Поставить на контроль изменение кодировки любых электронных замков.

Среди людей в белых халатах началось оживление. Незаметное постороннему, но хорошо различимое, если знаешь, куда именно смотреть. Дневная смена, не замечая волнения среди наемников, готовилась покинуть рабочие посты — сотрудники Статуса сворачивали исследования, над которыми корпели весь день; сложнейшие машины наблюдения за раненым переводились в ждущий режим; винтики корпоративного маховика откладывали свои дела до завтрашнего дня, чтобы, ни о чем не подозревая, вернуться к работе с наступлением утра…

Перешагивая через две ступени сразу, на балконный ярус генераторного зала поднялся Порох. Быстро достиг подготовленной площадки между двумя металлическими шкафами, оказавшись напротив центрального прохода в блок. Снизу русский был почти незаметен, скрываясь за медленно вращавшимися кольцами центрального генератора.

Там снайпер присел, расстилая смягчающий коврик и подстраивая частоту радиостанции. Наклонился, сквозь застекленное решетчатое ограждение рассматривая снующих внизу медиков; вынул из ближайшего шкафа снайперскую винтовку с прикладом, покрытым насечками.

Алексей поднял оружие, оставаясь в тени, и быстро проверил боеготовность оружия. Сняв тактический шлем, повязал на голову линялый, блекло-зеленый платок-бандану. Бронированная капсула каски осталась лежать у подножья шкафов, но пока Киллиан не видит, Порханов будет воевать, как настоящий pac’an, без шлема, без привязки к внутренним терминалам, которые, кроме всего прочего, при начале заварухи предстояло отключить…

Русский пенс проверил крепежи бронекостюма, поправил пистолетную кобуру, укрепленное за плечом ружье, и сел, спиной приваливаясь к перилам. Прислушиваясь к эфиру, неторопливо достал из нагрудного кармана пачку сигарет…

Эджиде и Ландау находились на центральном входе, точно напротив ряда матовых лифтовых дверей, за трансформированным столом, когда-то принадлежавшем службе внутренней безопасности. Получив сигнал тревоги, Дрейфус молча выслушал распоряжения командира. Марго, готовящаяся провожать высоколобых по домам, обменялась с ним выразительными взглядами.

Нырнув под столешницу, Аметист еще раз проверил «Миними», укрепленный на подвижном штативе. Он с легким неодобрением наблюдал, как девушка готовит свое оружие к бою — в отличие от большинства, та предпочла заказать улучшенный пистолет, в плане более тяжелого вооружения довольствовавшись стандартной автоматической винтовкой «Статуса». При этом не брезгуя даже совершенно обычным «МР-9 А4», который сам темнокожий после возвращения с норвежской станции предпочитал держать в ящике стола.

Оба надели шлемы. Подключились к облегченной версии комспата, пряча армированные проводки за отвороты высоких воротников, но забрал не опустили. Затем Маргарита сдвинула кобуру с любимым пистолетом на живот, не самые нужные в бою подсумки перестегнув на бок или поясницу. И отошла к коридору, из которого должны были вот-вот появиться ученые.

Со своей позиции девушка видела проходы в комнаты охраны, сейчас пустовавшие, несколько спален, также законсервированных, а также вход в бытовой склад и, наконец, арку, выводящую в генераторный и лабораторию.

Дрейфус Эджиде опустился обратно за стол, ногой проверяя готовность поршневых предохранителей. Ему в лицо бесстрастно смотрели серебристые двери четырех лифтов, выстроившихся в ряд на дальней стороне холла…

Анджей Зентек почувствовал, что начинает нервничать. Нежданно и неприятно, этого чувства он совсем не хотел, но подмышками намокало, тут же впитываясь в умную ткань термобелья, и его это раздражало. Гордость от того, что именно он этим утром предсказал начало партии, испарилась, оставив после себя кисловатый осадок и недоброе предчувствие. Под кожаными — ни чета всем остальным, — перчатками, сшитыми по индивидуальным меркам бойца, увлажнились ладони.

Он-то, в отличие от коллег, был готов почти весь день. Даже шлема не снимал, внимательно наблюдая за малейшим обновлением данных комспата. Может быть, именно это ожидание и вымотало его, изнурило, заставило вспотеть, словно курсанта-первогодку?

Поляк вдруг подумал, что если сегодня ночью Мартин Данст не пойдет на штурм, вся психованная банда Киллиана элементарно слетит с катушек. Уж сам-то он — точно.

Поглаживая на груди увесистый «Тавор МТАР-54» с заряженным подствольным гранатометом, Зентек переминался на углу кухонного коридора. С назначенной позиции хорьку был отлично виден генераторный зал, часть выводящего к лифтам прохода и кусок балкона, опоясывающего зал. Где-то там притаился русский со своим карамультуком, которому давно пора на свалку. Анджею вдруг стало нестерпимо жарко, а удобный, эргономично-облегающий голову шлем гадко надавил на уши. Опустив забрало, чтобы выражение его лица не подметил кто-то из шныряющих мимо ученых, пешка мучительно вслушивался в эфир и молча отсчитывал секунды…

Байн был похож на статую. Или на английского гвардейца на страже дворца. На туго натянутую арбалетную тетиву. А еще на постового киборга из фантастического фильма, молча и неподвижно взирающего на человеческую суету. С опущенным забралом, отключив электронный камуфляж бронекостюма и с грозной «Л-960» в руках он стоял у самого подъема к камере раненого имплицитора, одним видом вызывая у гражданских ужас и невольное почтение.

Леандро совершенно не хотелось, чтобы снующие вокруг медики что-то заподозрили. Только паники им еще не хватало! После того, как чуть раньше днем ирландец объявил повышенную готовность, троим умникам из дневной смены и без того пришлось глотать успокоительное. Если же сейчас колдуны в белых халатах смекнут, что к стенам Рима подступили гунны, может начаться такое!

Легкая, но удивительно агрессивная в очертаниях винтовка Байна казалась произведением искусства. Пистолетная кобура на бедре была расстегнута, все сенсоры костюма активированы, улавливая малейшие шорохи на другом конце зала, но этого примитивные врачеватели, конечно, заметить не могли. Для них он был статуей — досадливо торчащей на дороге, но необходимой, как меньшее зло…

Киллиан хищно улыбнулся.

Напряжение, томящее его горячую кельтскую душу, начинало отступать, будто смытое прохладным морским отливом. На каменистом берегу подстегнутого нейростимами сознания оставался лишь легкий боевой азарт, закаленный в горниле десятков сражений. А еще готовность